Лидеры общественного мнения

У меня тоже был подобный случай. Гуляли раньше часто в компании друзей, а у одной моей подруги была страсть к сводничеству. Она мне, одинокой тогда, тащит для знакомства в эту компанию то китайца-массажиста, который по-русски не бум-бум (как-то массаж она у него делала и на пальцах обсудила с ним, что он жениться на русской хочет, а она может помочь), то уличного музыканта с гитарой, то своего брата двоюродного, на 15 лет меня младше, то какого-то якобы очень интеллигентного инженера из проектного института. Ну, инженер всё же не китаец, с виду приличный, высокий, крупный. Проводил меня из гостей до дому. Второй раз в выходной встретились, погуляли по морозу и зашли ко мне чаю выпить. Выпил на кухне чашку чаю и ушел. Назавтра после работы прихожу, а тут и он явился, без звонка, сотовых тогда не было. Ну, раз пришел, заходи, говорю, выпей чаю, мороз жуткий на улице. Зашел, разделся, обошел всю квартиру, осмотрел всё, вслух прочитал марки телевизора, стиральной машины и холодильника. И говорит - ну что ж, тогда я завтра и перееду, инструмент свой принесу, вещи личные. Зарплата у меня 4 тысячи (у меня раз в 10 больше была), немного, но стабильно, у тебя дом полная чаша, чего ж еще желать, всё для жизни есть. И двинулся на кухню чай пить. Тут я отмерла, сняла с вешалки его шубу и шапку, всучила ему в руки, дверь открыла и ботинки на лестничную клетку выставила. За ботинками он сам вышел, без лишних вопросов - интеллигент, не отнять.

Вспомнила об одном непрошенном "госте". Впрочем, гостем назвать трудно. Дело было в далекие девяностые годы, жили мы тогда вдвоем с сыном подростком. Кто-то из бывших коллег дал мои контакты (домашний телефон и адрес) одному также бывшему коллеге, но с которым мы и знакомы то практически не были. Знали только внешне друг друга, что работаем в одной организации. В общем, пришел он ко мне домой, помогла я ему в составлении пары-тройки смет, он что-то там мне заплатил, на этом и распрощались. И через некоторое время звонок в дверь, открываю, стоит с чемоданом. Ушел от жены и пришел ко мне навеки поселиться. Причем никаких предпосылок к этому не было ни с моей стороны, ни с его. Просто знал, что я без мужа и решил, что осчастливит меня, а как же, мужик же у меня отныне будет. Пришлось объяснить товарищу, что это в мои планы не входило, ни навсегда, ни даже на одну ночь. Не знаю, куда он потом пошел, может, обратно к жене, может еще кого осчастливить решил. *******

Это не просто. Наша мать весной или осенью упорно приезжает. Если не откроешь, идет по соседям. В пять утра. Требует, чтобы пустили. И я пускала ее. Где-то на подкорке было, что "мама-же". Не вспоминала то, что было. А она приезжала просто посмотреть, "не сдохла-ли" (цитирую). 22 ноября умерла моя старшая сестра. Я сообщила родительнице. И услышала : "Еще-бы ты умерла". Мне 49 лет. Много чего было. И много чего было негативного, связанного именно с матерью. И только после вот этих слов, я приняла решение, что не пущу ее даже на эти 10-15 минут (зачем-то нужны ей эти минуты, хотя чаще всего просто ее криком и кончаются). И только теперь уже мне абсолютно все равно, что скажут соседи, коллеги или прокуратура (она по привычке советского времени думает, что могут заставить ее уважать). Только теперь я стала настолько сильная, что смогу и не пустить и оттолкнуть от себя. Столько лет прошло в мыслях, что не так со мной.

А моя история даже не знаю, с какой стороны. Практически в роли того самого незваного гостя оказалась. С двоюродной сестрой Галкой мы в детстве дружили - практически ровесницы, жили неподалёку. Но потом жизнь развела, я уехала учиться в Москву, она поступила в местный вуз, в 18 лет выскочила замуж, через полгода родила. С тех пор виделись раз в год - во время моего отпуска мама собирала родню, но как-то интереса взаимного у нас не было. Появился он в середине 80-х, когда у нас появилась квартира в Подмосковье. И Галка стала у нас останавливаться, приезжая на разграб Московских магазинов. Отнеслись мы с мужем к этому спокойно, никто тогда с ружжом на охране границ личного пространства не стоял, ну были какие-то дополнительные хлопоты, но не ужас-ужас, вспомнить нечего. А потом наступили 90-е, которые сначала прекратили езду по столицам, а потом унесли Галку с семьей на ПМЖ в Израиль. И только лет через 10 в соцсети нашла я ее совсем взрослую дочь. Написала наудачу, мне сразу ответили, и когда мы собрались в Израиль, то вопрос не стоял - встретимся обязательно. Сразу скажу - ехали мы НЕ к ней. У нас была снята Квартира в Нетании и арендована машина, мы с друзьями путешествовали по стране и отдыхали на море. Встреча с кузиной была одним из пунктов. Долго обсуждали место и формат встречи, сестрица сказала - конечно вы к нам, посмотрите как мы устроились, познакомитесь с зятем и внучкой, сходим в ресторан, а там посмотрим. А, главное - живет она в Хайфе, это примерно час езды от нашего места дислокации. Причём встречу назначили на субботу - а в Израиле это Шабат, когда все отдыхают, и транспорт в том числе, то есть «метро не ходит, в такси не сОдют». В Хайфу нас довезли на арендованном автомобиле друзья, я была уверена, что из ресторана мы поедем домой к Галке, там переночуем, а утром она нас посадит на автобус. Но что то пошло не так. После радостной встречи, объятий, вручения подарков и нескольких тостов за здоровье дорогих гостей, кузина спросила меня - а как вы обратно ехать собираетесь? Автобусы только утром начнут ходить... и тут я поняла, что домой нас никто приглашать не собирается. У меня сразу аж хмель прошёл. Вариантов было немного - открытым текстом сказала Галке, что мы рассчитывали на ночевку, но раз уж так получилось, то пусть ищет нам трезвого водителя, оплатим проезд. Чегоужтам. Остаток вечера был скомканным, посидели ещё немного, но есть- пить как то не хотелось, боязно стало урон хозяевам нанести. Галка что-то блеяла насчёт того, что здесь так не принято , да и Квартира у них небольшая, но тут даже мой обычно молчаливый муж сказал, что когда-то тебя это не останавливало. До места нас довёз муж ее подруги, денег не взял, сказал, что у них свои счёты. Я смс поблагодарила за тёплый приём, на этом общение закончилось.Совсем.

Какое отношение его работа имеет к чашке? Почему он сразу козел? Может, они ему дороги неважно по какой причине. Я бы тоже расстроилась, если бы одну разбили. И даже не обрадовалась бы ни деньгам, ни равнозначному набору, но с другим рисунком. У меня с ним были бы связаны неприятные воспоминания. Не надо ничего трогать в гостях. Ни снимать, ни вешать. Где хотят, там и хранят. Когда хотят, тогда и пользуются. Лезть не надо.

Несколько дней назад съездила в гости на часок к двоюродной сестре Кате. От меня к ним ехать больше двух часов, потом идти. Просто надо было мне в Москву, заодно, большим крюком, к ним зашла. Вот хотела на нейтральной территории же. Что-то сверху "говорило", витало. Встретили, предложили гречку, чай. Пока подогревалась еда, я увидела чашки, висевшие на специальных подвесках. Им несколько лет назад подарили знакомые. Она рассказывала, что сперва сильно недоумевала: такие обеспеченные и какие то блюдца с чашками в количестве двух штук. Муж ее просветил. Чашки очень дорогие. Немецкий фарфор. И тогда сестра сразу оценила их. Они стали любимыми.( В этом ничего не вижу такого. Ну разница есть золотые серьги, к примеру, или простые. ) И вот я, увидев их, решила глянуть, что же такого интересного в этом фарфоре, что одна чашка стоит около трёх тысяч. Взяла. Спрашиваю хозяйку о них. Она рассказывает, сама удивляется их цене, хотела достать блюдца. Я стала вешать обратно эту чашку, но там особенность подвески, о которой я не знала, надо было до конца довести, довесить. Сестра знала, вспомнив об этом, бросилась к чашке, а она уже летела вниз и руку ей заодно поранила. Разбилась. Я сижу, понимаю, что чашка дорогая. Вообще неприятно всё это. Убрали всё тихо, под тиканье часов. Пришел её муж с другой комнаты, сказал: вот как всегда. Как бить, так что то моё, почему не у тебя , Катя? И ушёл обратно. Мне ещё неприятнее. Разбила. Так ещё и не сестры, хотя, ну какая разница? А разница, оказывается есть. Катя мне говорит: значит так, на новый год с тебя кружка и я забуду всё. ( Так-то я сама бы догадалась купить чашку взамен) Я пошла сразу в этот магазин. Он возле их станции метро. Нашла эту чашку. И есть скидки на некоторые из них. Разница почти в половину. Отличие рисунок. Спрашиваю, подойдёт с таким рисунком или важно именно что там было? Написала о разнице в цене. Не отвечают. Думаю, времени у меня до нового года есть, побежала дальше, опаздывала уже. Прислала позже сообщение, что рисунок хотелось бы такой как и был. Приехала домой, нашла на сайте её, хотела оплатить, чтобы они получили её. ( Там муж замучил бы Катю претензиями. Насколько я поняла, по разговорам, эта чашка будет вспоминаться до конца жизни. Не каждый день, но будет. Из её он бы не пил. То есть обмен не принимался бы.) Позвонила, не отвечают, не перезванивают. Я в этом вопросе "волнительный человек", это как долг. Не скажу, что здесь есть хорошо, но какая есть. Мне надо отдать и мне будет хорошо. Через время прислала мне СМС: спасибо за заботу, от тебя ничего не надо. Послала им деньги. И тут стало до меня доходить весь абсурд что ли, неприятие какое-то. Я глянула на свои чашки, да, тоже фарфор, не дешёвый, но дешевле. И вот если бы сестра приехала бы ко мне и нечаянно разбила хоть весь сервиз, то я бы в шутку все свела. А там пусть сама решает. Подарит мне сервиз, такой ли он точно будет или из фаянса. Каждый человек отличается. Понимаю. Я такая, они такие. У каждого свои ожидания и своя правда. Почему же мне неприятно? Форумские психологи, помогите разобраться. В гости к ним вряд ли поеду теперь. Если сами позовут , что вряд ли.

Моя внучка Ариночка в ожидании поезда

Учимся, девочки, как надо)) вот так присмотрела мужичка с коттеджиком и мерседесиком, зашла, огляделась, названия бытовой техники в голове освежила, и "завтра с вещами перееду, мне здесь все нравится, для жизни все есть". Глядишь, с испугу и согласится. Правда, не мешало бы до этого курсы какие пройти, где летать учат, без парашюта, своими силами. А то мало ли.

Спасибо! А то я что то запуталась, то в одной теме цитируют мой пост, то в другой, не знала, где начать читать. Кстати, Ваше участие в отнесении в другую ветку моего поста как-то немного вправило мне мозг. Увидев страшное название веточки "Аборт..." я как то встряхнулась. Не люблю это слово до дрожи. И почему то поняла, что для моего ребенка оно не должно применяться. Не буду долго рассусоливать, решила я оставить беременность. Много думали, много советовались, примерно на годик вперед после рождения (если все будет хорошо) постарались распланировать более или менее свою жизнь. В общем, спасибо, девочки, за советы, за тапки, все читала, вникала. Как ни как мы все равно планировали малыша. Пусть не через пять лет, а сейчас это случилось, значит так к лучшему будет.

Извините, дамы задержалась - нужно было спросить разрешение на публикацию. Я тогда только устроилась на работу, очень мне повезло с коллективом - все примерно одного возраста молодые и несколько женщин, которые нам в матери годились. Все тётки попались на редкость добрые, позитивные. Щедро делились с нами и рецептами, и житейской мудростью. Мы их даже шутя называли - наши мамки. Случилось это в самый разгар "святых девяностых". У одной из наших "мамок" трагически погиб муж. Жили они дружно и зажиточно, про таких говорят: душа в душу. Мне, двадцатитрёхлетней, она на тот момент казалась женщиной в возрасте, а ей было всего-то сорок два года, дочь в институте и сыну лет одиннадцать. Как она убивалась по мужу - до сих пор вспоминать страшно. Дома ещё хоть как-то держалась, чтобы детей не пугать, а на работе тенью бродила, но всё выполняла от и до... Как-то приходит в утреннюю смену - глаза в пол-лица и рассказывает нам свой сон. Дальше от первого лица, чтобы в знаках препинания не путаться. Уложила я детей спать и, как обычно сижу в мужнином любимом кресле, в рубашку его, которую постирать не успела, вою. Нюхаю её и слезами заливаюсь, громко всхлипнуть боюсь, чтобы детей не разбудить... Вдруг кто-то по волосам меня погладил, голову поднимаю - Мишенька мой сидит передо мной на корточках и улыбается. Пойдём говорит, я покажу тебе - где меня поселили. Я его за руку схватила, жмусь к нему и всё рассказываю, как скучаю по нему, как дети учатся, как мне жизнь без него не мила... Он это услышал и строго так говорит: у тебя ещё здесь дел много, но я тебя ждать буду... Идём по дороге, через поле, солнышко светит и жаворонки поют.. Цветы кругом, прямо благодать райская... За разговором подошли к дому - богатая усадьба, светлая с колоннами. Муж говорит: мне под дом участок выделили, только в него удобнее через столовую идти. Входим - громадный длинный зал, накрытые столы под белыми скатертями, а на столах много всякой разной еды, на стенах и на столах свечи горят. Красиво и так торжественно... Люди сидят друг напротив друга, как на банкете - едят, выпивают и между собой беседуют... И одежда на всех разная, в смысле, разных эпох, многие в таких старинных одеяниях.... Я мужа спрашиваю, а ты почему не ешь? Он говорит, а я поел уже - вон моя тарелка, и к тебе пошёл. Смотрю, а на столе мой пирог стоит, девчонкам на работу такой приносила мужа на сорок дней поминать, почти весь съеденный, два кусочка осталось. Я так обидчиво - а чтоЙ-то вы пирог мой не доели? Не вкусно? Муж смеётся и говорит, сейчас Оля с Леной придут чай пить, это я им оставил... Идём дальше через следующий зал, а там темно и за голыми столами напротив друг друга тоже сидят люди - кто-то корку в кипяток макает, а некоторые из пустых тарелок делают вид, что едят. Я мужа спрашиваю - это что же такое? Что это за социальное неравенство?! Он говорит - так в первом зале те, кого поминают. По одну сторону те, кого поминают, а напротив них те, кто сами помин подавали и чужим помином не гнушались... Свечки горят, которые в память об ушедших зажигают. А во втором зале те, кого не поминают, а напротив - из пустых мисок едят - те, кто своих не поминал и чужим помином при жизни брезговал... Иду я мимо этих людей, а они грустные такие, и вдруг слышу по имени меня зовут, пригляделась, а это бабушка моей золовки - добрая старушка при жизни была, умерла уже давно... Любаша, говорит, попроси моих, Христа ради, пусть мне хоть одну свечку пришлют - так темно мне тут, так страшно! Прошли мы через этот тёмный зал, вышли а там так светло и так радостно, домики стоят, некоторые обжитые, некоторые ещё только строятся... Муж подвёл меня и говорит: вот здесь я строиться буду. Тут дом, здесь баня будет, а вон там потом оранжерею тебе построю, ты же цветы любишь... Только не скоро ещё это будет - ты ко мне после третьего правнука переедешь. А сейчас пойдём, пора уже... Тут в дверь позвонили, я подскочила - не пойму на каком я свете...Кто это думаю так поздно? Соседка пришла: можно от вас позвонить? У нас Ольга отмучилась, царство ей небесное... Ольга - это соседки сестра, почти год болела - онкология. Молодая совсем была, на редкость светлая душа всегда собак и кошек бездомных подкармливала. Когда соседка ушла меня как водой ледяной окатило! Ольга, которая сейчас придёт пить чай с моим пирогом... Всю ночь не спала.. Теперь мне страшно, кто же такая Лена? Думать даже боюсь... Мы сидели молча, ошарашенные. Тётя Люба тем временем не спеша выкладывала на стол конфеты: давайте, девочки Оленьку помянем, добрая душа была, царствие ей небесное... Тут телефон зазвонил, моя напарница, слушая, бледнела на глазах, потом положила трубку и сказала, что нам с ней сегодня нужно разделиться, она выйдет за диспетчера, а я на участке одна постараюсь управиться, потому что только что позвонила мать Ленки-диспетчерши - Леночку её сегодня ночью сожитель зарезал. Как вы понимаете, дамы, вопрос поминать или не поминать для меня с тех самых пор решён однозначно. Я с искренней благодарностью принимаю все помины и поминаю сама. Моё мнение - это гостинцы, который живые передают тем, кого уже не смогут обнять на этом свете; это маленькие подарки тем, кого мы любим через время и параллельные миры, это надежда на то, что для дорогих ушедших ещё можно сделать что-то приятное, и что со смертью ничего не заканчивается. P.S. Женщина, чей сон я пересказала, прочла мой пост и сказала, что ничего не будет иметь против публикации. Все персонажи реальны, все имена настоящие.

16 лет назад, в 18.50, я стала мамой. У меня родилась дочь. Вот такой букетик ей подарил младший брат:

Феня летала по избе, накрывая на стол: поставила тарелки с кашей, свежие огурцы и пучок лука, нарезала хлеб: — Кушайте, гости дорогие! Гости не заставили себя упрашивать — съели всё, что на стол поставлено, выпили по две чашки чая с куском ватрушки. — Тять, мы на рыбалку пойдём, — сразу после ужина сказал Лёша. — Не поздновато ли? — поднял глаза Константин. Яшка заволновался: — Не, не поздновато. Вечерний клёв завсегда лучше! Феня кормила у печки дочек жиденькой кашкой. Лизутка и Танюшка открывали ротики, как галчата, Феня поочерёдно отправляла в них по ложке каши. — Да ты бы с ними пошёл, Костя. Бережёного бог бережёт. — И то верно. Собери нам с собой чего-нибудь, картошку в золе запечём, — согласился Константин. У Яшки вытянулось лицо, глаза стали размером с блюдца. Вот так сестрица Феня! Вот так удружила, спасибочко тебе! Они с Лёшкой обменялись отчаянными взглядами. — Дядя Костя, мы сами хотели... да и ребята придут. — Уважь старика, — усмехнулся Константин, — сто лет на Волге не был, хоть скупнусь разок. Тут Лёшке пришла в голову какая-то идея, он наступил брату на ногу и сказал: — Ты скореича, тятя, а то мы тебя ждать не станем. — Чего ты не отговорил? — зашипел Яшка, когда Константин вышел из-за стола. — Не дрейфь! Он спать будет, а мы уйдём потихоньку, — в самое ухо зашептал Лёша. — Спать?! А если он не захочет? — Захочет... Айда собираться! Они пошли на косу - излюбленное рыбаками место. Было очень тепло и тихо, речная гладь блемтела как зеркало. Константин размотал удочки, привязал грузила: — А черви где? — Вот, - Яшка подал банку с червями, которых сам накопал после ужина в огороде. Константин пристроил удочки на рогатины, сел на нагретый за день песок. Лёшка немедленно забрался к отцу на колени и обвил руками шею. Константин растроганно гладил льняные кудри и думал: "Скучает без тятьки мальчонка, родная кровь..." И тут его почему-то стало клонить в сон. Он встряхивал головой, прогоняя дремоту, но она становилась всё сильнее. Константин стал клевать носом, голова его клонилась к груди. — Тять, да ты бы лёг, коль устал. Мы с Яшкой последим за удочками. — Да... что-то в сон клонит, спасу нет. Я чуток полежу... разбудите, если что. Константин расстелил на песке куртку и прилёг, поджав ноги. — Это ты, что ли, его усыпил? - Яшка подошёл, заглядывая в лицо спящему. — Эге. Бежим, а то темно будет! Они пускаются бежать во весь дух обратно в деревню, благо, что не так далеко. Осталась позади Волга, гумно, деревенская улица. Вот и кузня на окраине белеет стенами. Вокруг ни души, слава богу. Они останавливаются возле уборной и долго не могут отдышаться. — Лопату я спрятал в траве, Лёшка, поищи, - прерывающимся голосом говорит Яшка. Лёша целую вечность шарит в траве, наконец, лопата найдена. — Ну, с богом. — Яшка начинает расширять выкопанную утром ямку. Земля твёрдая, но Яшке не привыкать, яма становится всё глубже, отброшенная земля осыпает Лёшку с головы до ног. Мальчуган сначала просто стоит и смотрит, потом убегает куда-то и возвращается со второй лопатой. — У Макаровых к забору прислонена была, - объясняет он. — Потом назад поставлю. Дело идёт гораздо быстрее, вот яма уже глубиной с аршин, а сокровищ пока не видно. — Как быстро стемнело... Лёшка, это точно тут? — Эге, ещё чуть-чуть осталось... Яшка с удвоенным усердием продолжает копать. Вдруг его лопата обо что-то стукнула. — Есть... - сердце у него так и прыгает. Лёша залезает в яму и потихоньку, чтобы не повредить, откапывает найденный предмет. — Что там, Лёшка? — Сейчас... жестянка какая-то... — Лёша царапает землю ногтями и вытаскивает тяжёленькую жестяную банку с крышкой. - Держи, - он подаёт банку Яшке, потом вылезает из ямы. Банка жестяная, видимо, из-под чая или конфет, на ней что-то нарисовано, но в темноте не рассмотреть что. — Ну, Яша, открывай, — волнуется Лёшка. Яшка поддевает жестяную крышку и открывает банку. Братья сталкиваются лбами, пытаясь рассмотреть её содержимое. Лёша запускает руку в банку... — Это деньги! - на ладони у него монета, не разобрать какая именно, но монета! Им хочется вопить и прыгать от радости, но приходится смирить восторги: лишний шум совсем ни к чему. Они быстро закидывают яму землёй, уничтожая следы раскопок, заваливают сверху бурьяном. Соседскую лопату Лёша относит обратно, а свою Яшка прячет в траве, чтобы завтра вернуть в кузню. — Назад надо идти, пока дядя Костя не проснулся, — говорит Яшка, запихивая банку в мешок. — Можно не бежать, он долго спать будет, — успокаивает Лёша. — Яш, а как ты думаешь: хватит денег на жеребёнка? — Банка тяжёлая, хватит, наверно. Стало совсем темно, только луна освещала дорогу. Хорошо, что вокруг безлюдно, никто не пристаёт с вопросами. Они минуют деревню, проходят гумно, потом идут по берегу. Яшка внутренне боится, что Константин проснулся и подумал, что они утонули. Бегает, поди, бедный, по берегу, орёт... Беспокойство заставляет его ускорить шаг... Ну вот уже и коса. Константин всё так же спит, похрапывая, подложив ладонь под голову - похоже, что он ни разу не просыпался. — Тятя, тять! — трясёт его Лёшка. Константин сразу открывает глаза, с недоумением смотрит по сторонам: — Что? Клюёт? — Тять, пошли домой. Ну её, эту рыбу. — Зачем же мы тогда пришли? — недоумевает Константин, но принимается сматывать удочки. Хитрая рыба съела, конечно, всю наживку, и посмеивается, должно быть, в сторонке над этими странными людьми. — Ничего не поймали, что ли? - Константин заглядывает в ведро. — Стыдно пустыми домой идти... Мальчики сконфуженно помалкивают. Света в окнах не было, Феня уже спала. Рыжик вылез из своей конуры, обнюхал Яшку и Лёшу, зачихал и зафыркал: "Фу, чем это от вас так смердит, люди добрые?" Они тихо прошли в горницу. Константин чиркнул спичкой и зажёг керосиновую лампу. — Укладывайтесь и не шумите... Где это вы так выгваздались? - он только сейчас при свете лампы заметил, что Яшка и Лёша перепачканы землёй. Светлые Лёшкины волосы были серыми от пыли, у Яшки на лице грязные полосы. Братьям смерть как хотелось рассмотреть свою находку поподробнее — Скажем? — движением глаз и бровей спросил Яшка. — Давай, — так же мимикой ответил Лёша. Яшка достал банку из мешка и, чувствуя торжественность момента, поставил её на стол. — Что это? — изумился Константин и подошёл ближе. Теперь стало видно, что это банка из-под печенья "Эйнемъ", о чём и гласила надпись над картинкой. На самой картинке был нарисован облезший от времени мальчик в смешной широкополой шляпе и красной курточке, прижимающий к груди большую коробку с печеньем. Яшка открыл жестяную крышку и высыпал содержимое на стол, придерживая монеты, чтобы они не раскатились. Константин вытаращил глаза: — Откуда это? Мальчики стали наперебой рассказывать, как они искали клад, чтобы купить жеребёнка, и вот нашли. Константин двумя пальцами взял монету, поднёс к свету. Золотая десятирублёвая монета с профилем царя Николая тускло блеснула у него в руке. — Вот это да! Тут надо сказать, что с началом войны золотые монеты мгновенно исчезли из обращения. Бумажные ассигнации невозможно было обменять на золото. К концу года пропали серебряные монеты, а потом уже и медные. Вот так не стало никаких монет, разве что у какого-нибудь хозяина побогаче, который мог отложить в мошну лишнюю монету. На замену мелким монетам пришли бумажные деньги-марки - всамделишные юбилейные марки в честь трёхсотлетия царствования Дома Романовых, - но крупнее почтовых и на плотной бумаге. Вместо клея с обратной стороны была надпись, что марка "имеет хождение наравне с... разменной монетой". Разве это деньги? Не деньги, а тьфу! А тут — настоящие золотые десятки! — Вот так повезло вам, ребятки... сколько же тут? Стали считать, раскладывая монеты стопками. За этим занятием и застала их Феня, разбуженная позвякиванием и приглушёнными восклицаниями. Оказалось тридцать пять десятирублёвок, двенадцать золотых монет по пять рублей и семь серебряных. Лёша потрогал пальчиком столбики монет: — А этого хватит на жеребёнка? — Да этого хватит на четырёх жеребят! — успокоил Константин. — Интересно, кто мог закопать банку? Они стали строить самые невероятные догадки, но сошлись в одном: хозяина денег наверняка не в живых, иначе он бы давно выкопал жестянку. — Не могу в толк взять, Лёшенька, откуда ты знал, что возле уборной надо копать? — заинтересовалась Феня. — Да не откуда... просто увидел, и всё, — пожал плечом Лёша. — Богом поцелованное дитя... Деньги сложили обратно в жестянку из-под печенья и спрятали в подпол. Всё ночь Лёше снился тёмно-коричневый с вишнёвым отливом жеребчик, которого он вёл к реке на водопой. Жеребчик фыркал и прядал ушками, пил чистую воду, а Лёша, стоя босыми ногами в воде, поглаживал его бархатистую шею... Феня встала самой первой, когда все в доме ещё спали. Она заглянула в зыбки к близнецам, бросила взгляд на печь, где спали мальчики. Тихо оделась и пошла в сарай, где уже нетерпеливо блеяла коза. Яшка сквозь сон слышал чей-то свист, но проснуться никак не мог: не отпускала сладкая дрёма. — Братец Яков! — потрясла его за плечо Феня. — А? Что? — с трудом разлепил глаза Яшка. — Там Мишка с Петей пришли, ждут тебя на рыбалку. Червей жирных накопали, сказывают. Пойдёшь али как? Яшка застонал и упал на подушки. За утренним чаем братья, предварительно пошептавшись во дворе, объявили, что оставляют Константину с Феней сто рублей на тёлку или жеребёнка. — Ну что вы, братец Яков, Лёшенька... не надо. У нас коза есть, голодные не сидим, — отказывалась Феня, теребя косу, а Константин смущённо покашливал, двигая по столу чашку с палящим чаем. — Возьми, тять. И мама Соня этого тоже хочет, — Лёша смотрел прямо в глаза отцу. — Да, лошадь бы, конечно, пригодилась в хозяйстве. Как пахать, так просишь у кого, кланяешься. У меня раньше был Гнедко - на войну забрали, не вернёшь теперь... Спасибо, ребятки, — Константин вытер рукавом невольно набежавшую слезу. После чая он сообщил, что в кузню сегодня не пойдёт: ему давно выходной полагается, а поедет провожать сына с племяшом до дому. — Опасно с такими деньгами одним ходить. Лихих людей нынче много... Мужик на попутной повозке подвёз их до станции. Константин посмотрел, прищурившись, на станционный магазин: — Какой магазин раньше был! Там даже шоколад продавали. Давайте-ка зайдём, может, гостинца какого ни на есть получится купить. Яшка с Лёшей его горячо поддержали: кто же будет отказываться от гостинца? Они вошли в магазин и - о, чудо расчудесное! - там продавали настоящие сдобные крендели с маком, а ещё пшено и гороховую муку. То-то вкусный гороховый кисель сварит мамка! Обрадованный Константин купил всего по фунту для свояченицы и столько для себя, расплатившись бумажной пятёркой из кошелька. Они направились в деревню, до которой оставалась всего верста, Константин шёл, прихрамывая, курил самокрутку и поучал мальчишек: — Никому не болтайте про червонцы, а то прознают — отнимут деньги. — Знамо дело! — стрельнул глазами Яшка. Ему даже обидно стало: что он, девчонка, чтобы болтать? — Ежели кто будет спрашивать откуда деньги на лошадь, говорите, что тятька до войны копил. Понятно? — Поняли, не маленькие, — засопел Лёшка. — Ну вот и хорошо, что поняли... Мать полола сорняки в огороде, подоткнув тёмную юбку, как услышала стук калитки. — Мои вернулись, поди... Она вымыла в бочке с водой руки, вытерла передником и вышла во двор. Лицо у Константина весёлое, хотя и несколько смущенное, мальчишки радостные, ну и слава богу. Поздоровались, перецеловались... — Мамка, идём в дом скореича, - торопил Лёшка, — мы такое тебе покажем! — Ну идём, идём, сорванец. Что ты хочешь показать? Тятька козулю купил? — Нет, не козулю! — Лёшка подпрыгивал от возбуждения. Константин выложил на стол крупу, крендели и гороховую муку. Мать ахала, благодарила и улыбалась, а она так редко улыбалась последнее время! Лёша, сияя глазами и раздуваясь от гордости, полез в мешок и достал банку из-под печенья "Эйнемъ", открыл крышку и высыпал монеты на стол. — Вот! — Матерь Божья! - мать осторожно прикоснулась к монетам, словно не веря в их реальность, подняла изумлённые глаза на Константина. — Чьё это, братец? — Наше, наше! - запищал Лёшка. - Это мы с Яшей нашли возле нужника! Перебивая друг друга, они стали рассказывать всё с самого начала, не упуская ни одной мелочи. Мать крестилась и плакала: — Будет теперь у нас лошадь, одежонку новую деткам куплю, валенки... Егор, Царство ему Небесное, всё убивался, когда нашего мерина на войну забрали. Теперь порадуется за нас...

Сумка сшита на заказ из натуральной кожи с фактурой под крокодила. Подкладка - натуральный белорусский лен. <a href='https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=fa73617b6d21377233c9652edea130aa' title='хостинг фотографий'><img style="width:100%" src='https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2019/12/fa73617b6d21377233c9652edea130aa.jpg' alt='Yes' /></a>

Я сто лет назад познакомилась в интернете с мужчиной, была такая интенсивная переписка и перезвоны, он работал далеко за границей, но мне нравился и я даже ждала вечера, когда мы можем поболтать подольше. Разница по времени у нас была 4 часа и он вставал в 5 утра, чтобы пожелать мне доброго утра. Короче, романтИкь) А тут на меня как-то всё разом навалилось - на работе опа, с дочкой поругалась и до кучи посудомойка сломалась и вся вода из нее вытекла, потоп. Сижу сопли на кулак наматываю и звонит мой "жених". Голос мой ему не понравился, что случилось и т.п. Рассказала ему, а он говорит - а ты подумай, что кому-то сейчас еще хуже чем тебе, например, котенку под дождем. Балиииннн... Я не знаю что должен был сделать мужчина на другом конце Земли, чтобы я тогда успокоилась, но этот котенок под дождем меня прям добил - я поняла, что это не мой мужчина, мне надо, чтобы помог конкретно. И еще поняла, что отношения на любых расстояниях это не моё. Последний мой мужчина был такой конкретный - просто мне симпатизировал, но присылал за мной машину, когда мне было необходимо, ремонтника, когда у меня дверь заклинило и она перестала закрываться, ну и другая помощь во время ухаживаний. А сам он был по работе в другом регионе. Вот это я понимаю. А "держись там, кому-то еще хуже" - нет. Мужчина мне нужен для поддержки, в том числе и физической, и материальной, иначе у меня на него не стоИт) Именно в таком порядке - сначала конкретная помощь, потом отношения. Не могу я серьезно встречаться с мужчиной, который начнет мне помогать когда-нибудь потом, мне надо здесь и сейчас. Понимаю, что много хочу, но как есть... Меня возбуждают действия, которые направлены на улучшение моей жизни, а не разговоры про котиков под дождем. Такие мужчины редкость, поэтому лучше я сама, чем встречаться и дожидаться, когда это он мою жизнь улучшать начнет) Но это ИМХО, конечно. НДП

В секонды последнее время захожу просто пообщаться и пош-шупать что-нибудь. Иногда прихватываю какую-никакую безделицу. Деревянные бусы и кожаные феньки, слоник пластик, а сердечко камешек какой-то.

Женщины, милые, почему вы позволяете над собой издеваться всякому неадеквату? Даже если вы хотите сделать аборт, вы не совершаете ничего аморального и противозаконного, это -ваша беременность, и вы имеете право решать, как вам с ней поступить. Никто не имеет права манипулировать вами и внушать чувство вины. Более того, эт вообще не дело врачей! Их дело - оказать мне медуслуги согласно страховке, и все. Взяли телефон, сняли эту куколку, и вместе с ней рожу этой врачихи, а потом залили видео во все соцсети, на сайт райздрава, горздрава, облздрава и минздрава. А потом прямиком к начмеду сего лечебного заведения с вопросом - а что это было? Кто разрешил участковому гинекологу Имярек совершать такие действия? Кто снабдил ее такими полномочиями? Есть приказ от вышестоящих инстанций? Можно с ним ознакомиться? Где, кем, когда издан - мне эта информация нужна для заявления в прокуратуру. Интервью с начмедом тоже заснять на видео. Лично от себя, я бы, получив в ладонь куколку, поводила бы над ней руками, сказала - "нарекаю тебя Участковый Гинеколог Мария Ивановна Петрова" - по ФИО той дуры, и потыкала чем-нибудь остреньким. Тут же, у нее на глазах. Может, хоть это заставит начать думать и со следующей пациенткой она уже так не поступит. Женщины, дорогие, не будьте вы бессловесными, как овцы! Ставьте обидчиков на место. Тот факт, что вы занимались сексом и беременны не делает вас заранее виноватой перед всеми, кому охота вас пнуть!

Наткнулась в соцсети в группе переводчиков: бывает выучишь немецкий а жизнь забросит в ашхабад и ты на рынке щеголяешь своим ишь мёшьте цвай арбуз © ethopmevoila И Остапа понесло... авторское. Не судите строго, первый опыт бывало выучишь английский хэлло там всякое, окей метчаешь спикать где-то в штатах но в опе мира учишь кидз *** бывало выучишь английский ну все поеду мир смотреть потом немецкий с итальянским а мир не смотрится никак *** бывало выучишь английский еще пятнадцать языков ты полиглот крутой как яйца но в жизни чаще нужен мат *** бывало выучишь английский и ходишь гордый мазафака а вдруг тебе навстречу шнуров а ты не знаешь как подпеть *** бывало выучишь казахский куртак там всякий или жок поедешь хвастаться в европу а где казахи с кем болтать *** бывало выучишь цыганский поешь красиво ай-нанэ и вроде все как и обычно но что ж так хочется коня *** бывало выучишь английский и думаешь весь мир у ног фигвам противные французы еды за инглиш не дадут *** бывало выучишь немецкий йя-йя фантастиш вундершен и ходишь гордый как сантехник ну а куда его еще

А я понимаю. На годовщину свадьбы с мужем гуляли по парку и там была выставка. Меня впечатлила роза вырезанная из дерева, настолько тонкая работа, она как живая. Видно было что и мастер гордится своей работой. Полюбовались я и муж мне ее подарил. Роза просто шикарная, да ещё и получила я ее очень в значимый день. Сказать что она мне была дорога и радовала, ничего не сказать. Поставлена она была на видном месте в специально под нее купленную вазочку. И вот однажды приходит подруга и пока я готовила чай решила посмотреть эту розу, и сломала ее. то ли уронила, то ли придавила, но тонкие лепестки бутона были сломаны. Да я очень расстроилась, чуть не плакала. А для нее, "ну подумаешь роза из дерева, чего трагедь то разводить, я тебе других накуплю". А мне не надо других, такой больше не будет, да важность в том от кого она и какие эмоции вызывает. По этому бесят люди, которые стараются все красивое, интересное потрогать, в руках покрутить в чужом доме.

Вот это да! Вот что за нафик блин, другие женщины из кожи выпрыгивают, чтоб мужика найти, а к Вам с доставкой на дом, да еще без всяких усилий, а Вы отказались! Мужик вообще что ли дурак, хоть бы спросил сначала.

Девочки, ну что вы в самом деле как дети малые! @Узор на стекле написал исключительно стебный пост как видится счастье в жизни великим искателям чистой любви с сайтов знакомств! Сарказм в каждой строчке. Его личное отношение к этим персонажам и их философии отлично прослеживается в каждом слове. А вы пытаетесь задавать вопросы, как будто это лично он так видит и этого ждет от женщины! Прямо неловко... Давайте, ломая копья в битве полов, Чувство юмора все же не терять!

Бабушкин рассказ, как помню с её слов. "Давно, лет 30 назад, жила в моем родном селе очень рано овдовевшая женщина, которую все считали ведьмой. Была она без возраста - вот такой странностью обладала. Утром идет Мирониха с ведрами к колодцу - молодая еще женщина, ну тебе не более 40-ка лет! И походка плавная, и не сутулится, и глаза блестят, и волосы из-под платка выбились русые, отливают золотыми нитями. А ближе к вечеру в лавку идет старуха древняя: сгорбленная, седая, морщинистая, еле ноги волочит. На второй день - наоборот, с утра плетется к колодцу бабка старая, а после полудня может мелькать во дворе фигура статной бабенки, напевающей песню и резво выбивающей перину. Окликнешь ее: "Домка, ты, что ли?" - "А кто ж еще? Одна живу", - смеется звонко, по-молодому. Присмотришься пристально вблизи - да вроде как баба она, 60-ти годов - как, говорит, в метрике указано. Открыто колдовством Домка не занималась, так, одни догадки, одни сплетни да толки. ЛЕкарством не ведала, гадать - не гадала. Откуда пошли разговоры? Наверное, по причине закрытости женщины: подруг не имела, гостей не принимала, на лавочке вечерами с соседями не сидела, детей не было, мужика тоже. Чем может баба заниматься в хате одна? От кого она отгородилась? Ведьма, значит. Колдует тайком, значит. Вон, как-то на корову Макара загляделась: "Хорошая коровка у вас, Макар. Аж блестит вся, и молока дает щедро". Через пару дней корова объелась, раздулась, пришлось дорезать. Не иначе как Домка сглазила. А весной однажды, ночью как-то, проходила парочка влюбленная мимо ее дома на краю улицы, и услыхали они вой нечеловеческий, из хаты Домки раздающийся. Со страху молодята сначала остолбенели, а потом так бежали, что отдышаться долго не могли. "И собакой выло, и кошкой, и даже по-козлиному блеяло", - в десятый раз рассказывала Настька с расширенными глазами свои впечатления подружкам, а те дома матерям. И выходило, что каким-то чудом парочка разглядела в окне за занавесками Домку, склоненную над тазиком, что-то туда кидавшую и кричавшую при этом не своим голосом. Летом засушливым, что несколько лет назад случилось, все горевали: что теперь будет с урожаем? В семена втратились, скотину пасти негде, выгорело всё, выпалила траву жара невыносимая. В лавке в тот день людей много было, только о засухе и говорили, как вдруг Домка голос подала: "Еще пару недель пожарит и дожди пойдут. Да такие, что и не рады будем". И точно - после засухи задождило так, что в хате сырость полезла со всех углов, а то, что не сгорело - сгнило. Откуда она узнала? Ну, не ведьма разве? Когда муж одной нашей сельчанки с ума сошел - это её рук дело было, так мать мне говорила. Парень совсем был, а запал вдруг на старую Домку. Около её хаты всё бродил, в окна заглядывал; везде её караулил, а когда дождется, кидался к ней и что-то всё в ухо ей говорил-говорил. Она смеется, отмахивается: люди, мол, вокруг, а он, как безумный, за ней волочится. Жену свою спротивил, лежал, в потолок уставившись. Бывало, с кровати сорвется и убежит в ночь. Жена молодая рыдает, родители Домку клянут, а не подкопаешься - не застали их двоих! Когда парень, не стесняясь проходящих по улице, как оглашенный, колотился-ломился к ней в дверь, Домка ему не открыла. Так он сидел на крыльце и плакал, как дитя! Утонул, бедолага, на ставке - после работы побежал искупнуться и не вынырнул. Наверняка причаровала хлопца, а потом посмеялась и не подпустила к себе. И заболела она неспроста - наверное, боком дела тайные вылезли. Когда Домка еще лежала хворая, но уже не вставала, попросила она людей: когда умрет, то дождаться, пока племянница приедет из далеких краев. "Ежели она не успеет на похороны, не закапывайте меня - пусть попрощается, когда приедет. Не виделись мы много лет, никого у меня нет, кроме Ладочки". Чудная просьба, но не новая: слышали, бывало такое. Особенно, когда молодых хоронили, а кто-то не успевал. А здесь бабка уже (тогда за 60 - это уже была старуха), с какого и на какого поднимать гроб не заколоченный да на бабку эту глядеть? Но последняя воля, делать нечего. Отбили по оставленному адресу телеграмму племяннице, куда-то на край света, и она, само собой, не успела. Аж на третий день после похорон приехала, красавица писаная. Зашла в дом и горько там какое-то время плакала. Слышали люди, приговаривала: "Не успела я, тетечка Домочка, не успела я... А я же тебе обещала, что за..." А что "за..."? - не разобрать. На кладбище пошли несколько человек: мужчины, чтоб гроб поднять и закопать потом, да трое жинок, чтоб молодицу поддержать. Достали мужики домовину, поставили на краю могилы и крышку подняли... Когда откинули покрывало, то вскрикнули и попятились, а женщины дурниной заорали - лежала Домна, как живая: испарина на лбу, щеки розовые, и словно улыбается. Но самое страшное - на груди у неё змея свернулась! Увидев людей, зашипела и медленно, неохотно сползла с Домки на землю и пропала из виду, словно и не было её... Ну, и разве не ведьма Домка была?"

Вы продолжаете считать себя жертвой. Поэтому и приплели все недостатки их в семьи в тему о другом. Ваше неправильное поведение, а виноваты хозяева. Да вообще они бездельники и едят одну кашу. Позор! Еще и смеют просить купить именно то , что испорченно. Вот как можно повернуть свою вину на других. Это талант. Или недамутненность полная.

Салат "Мандарины", как раз на Новый год.... Прикреплю несколько снимков для понимания процесса. Тут вся фишка в оформлении. Ингредиенты: - половинка куриного филе (обжарить в мультиварке или отварить, как кому нравится); - 2 куриных яйца (отварить); - 150 грамм сыра; - 1 зубчик чеснока; - соль, перец; - веточка укропа; - 2-3 крупных моркови (отварить). Сыр, яйца и чеснок потереть на терке, мелко покрошить курицу, укроп, все смешать, посолить, поперчить. Я для насыщенности вкуса добавила еще буквально дольку болгарского перца, мелко покрошенную. Заправить майонезом, скатать шарики величиной с мандарин: Скажу сразу, я переборщила, мандаринки крупноваты оказались.. Далее - натираем на мелкой терке морковь, выкладываем ее на пищевую пленку кружком, тонким слоем, главное, чтобы не было просветов. На морковь выкладываем наш шарик. И "обминаем" его морковкой, катаем в руках, чтобы покрыть шарик "мандариновой" шкуркой. Получаются вот такие "мандаринки": Осталось только украсить их настоящими листочками:

И не просто отдала, а у нее выпросили этого мальчика. Бабка мгновенно смекнула, какие суммы под него можно будет выманивать. И ей 100 % пофиг, родной он или нет - пока дают бабло, она его из рук не выпустит. Ну и смысл тогда опять с ним затеваться? Будет этому мальчику и 20 лет, и 30, он и с бабами спать будет и детей наплодит, а учиться и работать он не будет. Потому что он уже развращен по самое не балуй. Будет все больше надо, и будет бесконечное "дай, дай, дай". Бабки не будет - Вы думаете что, он там будет себе жить в Краснодаре своей жизнью, что ли? Да щаз. Он будет на вашем горбу в рай въезжать. Мама его скажет 18 есть? - иди гуляй, она его кормить не станет. А мальчик так и будет с Вашего мужа тянуть, и за границей жить захочет, и машину хорошую, и много чего ещё. Видя деньги, ни один паразит и деньгосос еще так просто добровольно не отстал от кормушки, и этот мальчик первым не станет. Грязные трусы и наглая бабуся это ерунда, по сравнению с тем, каких проблем мальчик может поддать, став дяденькой.

То я бы взгрустнула, конечно, из-за чашки, но, вот уверена, я бы не губы дула, а еще сама бы уговаривала своих гостей не расстраиваться и не ломиться тут же за сервизом Я бы говорила: "Да плевать на ту чашку, она мне и не нравилась никогда, купи мне последний Айпад и будем квиты, и вообще, есть предложение, подкупающее своей новизной - давайте выпьем!" - то есть делала бы все, чтобы автор инцидента не чувствовал себя неловко. Из-за сраной чашки, нечаянно разбитой, обижать тех, кто вхож к тебе в дом... Не знаю, для меня сюр. И если бы моя сестра или муж моей сестры, или вообще кто-нибудь из тех, в чей дом я хожу (это - важный момент, ключевой), повел бы себя так, как повели себя родственники автора, я бы чашку, безусловно, вернула, я бы две вернула, за моральный, так сказать, ущерб, но я бы с ними больше не общалась. Да-да, они бы не расстроились - гарантировано вся посуда будет цела, поди плохо Вещь - это всего лишь вещь. В дом ко мне ходят люди, с которыми я 100 пудов соли съела и 100 кило гавна перелопатила. Из-за вещи я буду портить им настроение? Не, я не буду.

Женские судьбы. Марьяна. Померла бабка Настя, и совсем Марьяне тоскливо стало. Не пришлась девка ко двору, по мнению свекрови. И худа больно, и работает мало, и неизвестно, народятся ли детишки от такой малахольной. Всё Марьяна терпела, а когда совсем худо на душе было, бежала к старушке своей. Бабка Настя для Марьяны, почитай, самым дорогим человеком была. И за отца сгинувшего, и за мать, которая спустя десять лет от чахотки померла. Как Данила на сироту глянул, то одному Богу ведомо. Красивый, могучий, дом - полная чаша, а гляди-ка - влюбился в нищенку безродную. Только так Авдотья, мать Данилы, за глаза сноху и называла. Ох, и старалась девка свекрови угодить. И по дому волчком вертелась, и по хозяйству безропотно за любую работу бралась. Не угодна, и всё тут! При Даниле ещё ничего было, а как сын за порог в соседние веси, так хоть из дома беги. - Терпи, Марьянушка, - увещевала старушка внучку, - стерпится. Только и бабули уж в живых нет, и год за годом идёт, а Авдотья всё сильнее сноху ненавидит. Не по её получилось, когда сын безродную в дом притащил! Мать-то для Данилы давно уж невесту приглядела. И сама статная, и семья зажиточная. Породнились бы, а нажитку ещё и до правнуков хватит. Так нет же! Всё этот характер гадкий, что сын от отца унаследовал - слово ему поперёк не скажи. Мужик! Хозяин! Хозяином Данила и впрямь знатным был. Отец как помер, всё в свои руки взял. Да ещё и приумножил, отцовы наработки в дело пустил. Мать Данила хоть и уважал, но телка мокроносого из себя делать не давал. Скажет, как отрежет! Марьюшку Данила до беспамятства любил. Как увидел её, былинку тонкую... Лицо белое, глаза синие, огромные, носик вздёрнутый, - так и пропал. Все богатства к ногам бросить хотел. Богатства не понадобились - Марьяна ответила согласием. Видела, что парень с чистой душой к ней. Да и сама влюбилась до одури. Правда, о маменьке его слышала. Знала и про характер склочный, да про жадность ейную. Но видя, что Данила своё слово имеет, согласилась на сватов. Переехала жить в избу мужнину. Все выпады свекровкины терпела. Как прижмёт посильнее да слёзы душить начнут, так к бабулечке своей бежала, душеньку отвести. Сядет на пол у ног старушки, голову на колени положит и скулит тоненько, словно щенок побитый. Пальцы старушечьи волосы перебирают, по головке гладят ладошки мягкие. Тихонько шепчет над внученькой молитву Царице Небесной, да заступничества для сироты просит. Посидят так с часок, глядишь, и отхлынет уныние, и снова жить хочется. Не к кому бегать стало Марьяне. Преставилась родненькая. Легла спать и ушла - тихонько, незаметно. Ох, ревела Марьюшка белугой: одна в целом свете осталась. Зря говорят люди, что лечит время. Не лечит. Вроде и забылось всё, а как боль на сердце ляжет, так и вспомнятся руки добрые да родные, и снова плачет Марьяна. Время шло, в доме Данилы ещё пуще страсти накаляются. Поедом Авдотья сноху заела. Живёт третий год дармоедка, а внучиков, наследников никак не принесёт. Для Марьяны эта тема страшнее ада. Знала, как мать сыну в ухо нашёптывала, что порченая девка, не видать сыну детушек. Данила хоть и отмахивался, а всё одно: на чужой роток не накинешь платок. Сплетничают на деревне, что стать Даниловская в могилу с ним и уйдёт, не видать ему наследника. Хмурится Даня, а как домой придёт да голубку свою увидит, все беды из головы улетучиваются. На руках готов носить солнышко своё. Может, Бог молитвы Марьины услышал, а может, любовь настоящая чудо сотворила, только понесла она. Ох, и злилась Авдотья. А Данила зато пуще прежнего жену любить стал. Свекровь по дому чёрным вороном кружила. Чуть засидится Марьяна, тут как тут. - Сидишь, дармоедка?! Или думаешь, что раз пузо надувается, так теперь и делать ничего не надо? - уставив руки в бока, прошипела она, завидев отдыхающую сноху на лавке. - Что вы, мама, - робеет Марьяна, - только присела. Всё утро кручусь. - Ишь, крутится она! - зло бросила Авдотья, - у нас слуг нету. Чай, не барыня. Воды натаскать нужно. Муж домой воротится, все ушаты пустые. А коль немощна, дык пошла отседова, мне для сына жена болезная ни к чему! Молча поднялась Марьюшка, взяла коромысло, вёдра, да к колодцу пошла. Тащит домой вёдра тяжеленные, старушки-соседки только головами из-за заборов качают: "Совсем Авдотья осатанела, и брюхатая уж, а всё не так, и не пожалеет!" Ко времени народила Марьяна младенчика. Да всё не слава Богу. Мальчонка совсем слабенький родился. Нет силушки отцовской, того гляди, помрёт не ровен час. Время от времени синеет, дышать прекращает, да как мёртвый делается. - Сама как немощь ходячая, и отродье такое же, - зло бросала Авдотья, брезгливо смотря на малыша. - Да как же отродье, мама? Нешто так говорить можете? Ведь кровиночка ваша, Данилушке наследничек, - плача, говорила Марьяна. - Да уж кабы наследничек до наследства бы дожил! - злорадно отвечала свекровь. - Не ровен час, гроб сколачивать будем. Навзрыд Марья от таких слов ревёт. А Авдотья и рада стараться осой жалить. Сидит в голове мысль: коли и правда младенец помрёт, так уж точно Даня бросит нищенку. И тогда можно будет ему хорошую невесту подсунуть, чтоб кровь с молоком! Данила с работы возвращается, жену жалеет. Поспать даёт. Возьмёт на руки могучие чадушко своё, - на ладонях помещается. А младенчик словно чувствует защиту отцовскую, губки бантиком сложит и причмокивает. "А и пусть что болезный, мало дело пока, - думает про себя Данила. - Мы с тобой ещё всем покажем силищу нашу". Пришло время крестить младенца, нарекли Веденеем. И всё бы хорошо, и жить бы не тужить, да мальчонка словно и не думает вес набирать да крепнуть. А однажды привалила Даниле работа. По реке в другую весь отправляться надо. - Путь не близкий, быстро не ворочусь, - пробасил Данила, целуя жену в макушку. - Расти Веденея, ни о чём не думай да никого не слушай... Ох, и развернулась Авдотья вволю! Почуяла, что не будет девке какое-то время заступничества. Марьяне бы при младенчике отсиживаться да греть его теплотой материнской, но где уж! Как озверела свекровка. И воды натаскать, и дров наколоть, и за скотиной уход, - ни минуты Марьяна без дела не сидела. А к ночи спать бы, так Веденейка капризничал; полночи с ним провозишься, не заметишь, как рассвет, и к скотине пора. На износ Марья жила. И словно чуя, как издыхает мать, младенец тоже чах. Всё чаще синел да задыхался. Уж и осень прочно в права свои вступила. Морось да слякоть кругом. Воротиться бы мужу пора да мать свою на место поставить. Только не спешит что-то. *** - А и правильно делает, - бросила как-то невзначай Авдотья. - К хворобым и возвращаться неча! Может, на стороне дальней другую себе найдёт, поживее да покрасившее. Ох, горе горькое, слово не воробей - вылетело. Засели в голове у Марьяны мысли страшные. А ну, как и права свекровь? И совсем тошно стало. Почуяла Авдотья, что за нужную ниточку потянула. Каждый день стала по капельке сомнение в душу девичью заливать. - Да неужто не жалко тебе Данечку? - спросила однажды свекровь. - Мальчонка день на день помрёт, сама с тоски изведёшься и сыночку моего хочешь в уныние вогнать? Отпустила бы ты, Марьяна, Данилушку. - Да куда ж я пойду, мама? С младенцем-то. Скоро мухи белые полетят, а Веденеечка не совсем здоров. Простудиться может. И без того плохое состояние хуже станет. - А и станет, невелика беда, - холодно проговорила свекровь. - Невелика потеря, ведь и не жил толком. Богу душу отдаст, так отмучается. И Даниле проще будет. Семью настоящую завести сможет, детишек заведёт, да не одного. Смотрит Марьяна, отказывается ушам своим верить. Разве может обычный человек такие речи вести?! Ведь сама мать! Неужто не понимает, как ранит сноху. Неужто не жаль будет, если и вправду Веденейка умрёт. И словно услышав мысли матери, зашёлся младенец в плаче. Посинел вмиг, глазки закатил и обмяк. - Подумай всё ж, Марьяна, - на чужом несчастье счастья не построишь, - холодно бросила свекровь и вышла из комнаты, оставив девушку наедине с её горем. Прошло ещё с полмесяца. Землю первый снежок припорошил. Ветра ледяные задули. Извелась Марьяна, почернела, и хоть теперь иногда отпор Авдотье давать стала, когда та про внучка гадости говорила. Да толку от отпора, ежели не в своём доме да не со своим мужем. Болью в груди отзывались слова свекрови о том, что не нужна стала Марьяна любимому, вот и сбежал из дома. Весточки от Данилы так и не было. И почему-то измученной душе в голову не приходило, что могло с любимым случиться что-то. До того свекровь голову заморочила, что только себя винила в том, что Данечка домой не воротается. - И сама не живёт, и мужу не даёт, - бубнила себе под нос Авдотья. И последняя капля переполнила край. Молча пошла Марьяна в свою комнату. Собрала нехитрый скарб в узелок, ничего лишнего не взяла. Укутала Веденейку в платки пуховые, да и вышла из дому. Всё это время стояла Авдотья не шелохнувшись, боялась спугнуть вдруг возникшее желание снохи. Уж она-то была спокойна. За сына не переживала. Ещё месяц назад пришла весть о том, что хоть и случилась беда: на обоз сына разбойники напали да покалечили, - только жив Данила остался. В большом городе в больничке долечивался. Да ни к чему Марьяне знать то было. Пущай думает, как Авдотье надобно. А уж воротится Данечка, уж она ему напоёт, что Веденейка Богу душу отдал, а жёнка с горя с ума сошла да и ушла. И повезло бабе, что из дому Марьяна к вечеру уходила. Словоохотливые соседки ведать не будут, что на самом деле произошло. А наутро уж сама слух по деревне пустила, что Марья с ума сошла, как ребенок помер, и, забрав его, ушла в ночь, куда - не ведомо. Уж плакала она, останавливала, да не послушалась сноха, видать, совсем ума лишилась. Посудачили языки с пару дней, да и забылось. Пошло время зимнее, из изб мало кто выходил, так и замолчало всё... *** Долго шла девка, вдоль леса, полями. Шла, боялась. А ну как лихие люди заприметят? За себя не страшно. Сердце выжжено. За сыночка душа болела. Зря боялась. Ночь прошла, рассвет забрезжил, вдали крыши домов деревенских показались. Не надеялась Марьяна, что на постой кто пустит. Думала только, что мир не без добрых людей, авось хоть хлеба с водой дадут, да на час пустят ребёнка в тепле покормить. Дымят трубы печные. Густой белый дым ввысь уносится. Пустынны улицы. Это тебе не лето, когда люд деревенский по огородам да по полям трудится. В холода мало кто нос из избы кажет. Так уж, ежели за водой кто выйдет. Бредёт Марья вдоль улицы, а зайти к кому-то стесняется. Стыдно к чужим людям проситься. Дошла до колодца, присела на лавку передохнуть. Смотрит, женщина с вёдрами идёт. Высокая, крутобёдрая. Щёки от холодного ветра зарделись. Смотрит свысока. От этого взгляда Марьяна даже сжалась. Набрала баба воды и стоит. Смотрит на Марью и спрашивает: - Ты чья будешь? Синяя вся, замёрзла что ль? - Я ничья, - тихо ответила девушка, - я проходом здесь. До соседней деревни мне надо, - соврала она. - А в деревне той к кому? - прищурив глаза, поинтересовалась женщина. - Тятька у меня там, - продолжала выдумывать Марьяна. - В такую погоду и псу крышу предоставят, а тебя погнали в такую даль, да ещё с ребёнком. И не удержалась Марьяна. Заревела белугой, завыла. Руками, с мороза стылыми, лицо закрыла, успокоиться не может. - А ну-ка, поднимайся, пойдём со мной, - скомандовала женщина и, оставив ведра, помогла девке с лавки подняться. Вошли они в избу. Тепло внутри. В печке поленья потрескивают. Уютно в комнате, пахнет травами. Как куль осела Марьяна на лавку у печки. Только сейчас поняла, как устала. Женщина меж тем подошла к ней и помогла раздеться. Бережно ребёночка из рук забрала. - Меня Акулиной кличут, - сказала она и начала мальца из пелёнок выпутывать. - Батюшки святы! Маленький-то какой! - всплеснула она руками. - Крещёный ли? - Окрестили, - обессиленным голосом произнесла Марьюшка. - Веденеем нарекли, - сказала она и сползла с лавки на пол, потеряв сознание. Сколько лежала без чувств, она не знала. Открыла глаза девка - лежит в чужой постели, в одеяло укутанная. Тишина в избе. Вскочила, как поняла, что сына рядом нет. Мечется по дому - нет никого: ни женщины, приютившей её, ни Веденейки. Завыла Марья со страху. Схватила первый попавшийся тулуп с крючка да на улицу собралась бежать. Как вдруг отворилась дверь, и вместе с ледяным порывом ветра в дом вошла Акулина. - Очнулась? - спросила она, завидев Марью. - А собралась-то куда? - Куда сыночку дели? - заблажила Марьяна. - Тю, дурёха, - улыбнулась женщина, - успокойся. Три дня без чувств пролежала. Всё бредила. Ты мне лучше скажи, как тут оказалась. А за Веденейку не переживай пока. Снесла я его. В лес, к матери своей. - Зачем? - холодея от ужаса, спросила девушка. - Для здоровьица, - коротко бросила Акулина. - Ну, я жду. Уселись женщины за стол. Акулина налила для Марьяны большую кружку травяного настоя. - Пей, да рассказывай. И рассказала девка всё как на духу. И о любви своей сильной. И о свекрови, что невзлюбила до ненависти. О сыне рассказала, что хворый народился. Всю боль выплеснула в словах. Акулина слушала не перебивая. - Пути Господни неисповедимы, - вдруг молвила она. - Ты не пугайся, Марья. Сын твой жив-здоров будет. Да и судьба тебя в гору поведёт, раз уж ко мне попала. И хоть испытания твои не закончены, главное, свет душевный сохрани, с ним из любой тьмы путь найдёшь. - Мне бы к сыну, тётка Акулина, - душа болит. - Отведу, но обратно одни возвратимся, его с собой не заберёшь, - проговорила женщина. - Зачем пугаете меня, и так свет не мил, как я могу сыночка оставить?! - спросила Марья. - Одевайся и пошли, там всё поймёшь. Вышли они из дома, и Акулина сразу к лесу свернула. Петляют меж деревьев, вглубь леса уходят. - Я ведь случайно у колодца оказалась, - начала Акулина. - Мы с матерью обычно всю зиму в лесу. К весне в деревню я одна возвращаюсь, а матушка моя так весь год тут живёт. А тут нестерпимо меня в избу потянуло. Знать, хранит тебя провидение, коли свело оно нас вместе. Слушает Марьяна, а у самой сердце колотится, ничего не понимает, о чём Акулина толкует. И расступились вдруг деревья; вышли они на поляну, а посреди избушка стоит. Отворила женщина дверь, пропустила Марьяну вперед себя. Изба как изба. Сени, две комнаты и кухонька маленькая. - Воротилась, - услышала девушка голос, и навстречу им вышла старуха. Сухонькая, маленькая, - поверить в то, что она была матерью дородной Акулины, было трудно. - А проходь, милая, - добродушно сказала она. - Погляди на дитятко своё, спит-посыпохивает, да не буди его. Раздевшись, Марьяна пошла в угол, который указала старуха. Там в подвесной люльке лежал Веденейка. И будто даже розовее стал младенец, в супротив тех дней, когда они в доме Данилы жили. - Розовее, розовее, - хихикнула старушка, словно прочитав мысли девушки. Марья обернулась в удивлении. - Ты садись да слушай, - произнесла она. - Зовут меня бабка Аглая. Коль не забоишься, то знай, что местные меня за ведьму почитают. Потому и ушла подальше в лес, чтоб людей не смущать. Распахнула глаза Марьяна. - Да не бойся ты! Мало ли люди плетут. Ты, прежде чем на веру воспринимать, сама проверь. Вон свекровка твоя, почитай, больше меня ведьма будет, а в Церкву поди наведывается. Марьяна стояла, слушала, боялась дышать: старая Аглая словно видела всю жизнь её прошлую. - Много, девка, есть такого, о чём люди толкуют, а знать не знают, ведать не ведают! Вот ты, например, что думаешь - почему сын твой хворый да задыхается? Марьяна молчала. - Вооот. А ведь сколько ночей к Царице Небесной взывала. Ну да ведь услышала она тебя, коли на пути моём встала. Знай, что в болезни сына ты сама виновата! - Как сама, - ахнула Марьяна, - да в чём же? - А в том, что по кладбищам брюхатым не должно хаживать! А ты к бабке на могилу, почитай, через день бегала! Вот и подцепила мертвяка. А как разродилась, так он к более лёгкой добыче-то и прицепился. Он жизнь с Веденея тваво тянет, а малец-то и задыхается! Поплохело Марьяне от слов ведьминых, осела на лавку, белая как полотно. - Ну-ну, успокойся, - сказала старуха, - поправимо всё. Пару деньков Веденейка твой у меня побудет, так мы с него вмиг всю хворобу сымем. Подошла Аглая к Марьяне, руки на голову положила, гладит по волосам. И так легко на душе у девки сделалось, словно сидит у бабушки своей любимой и душу открывает. - Ну, собирайся, горемычная, - сказала Акулина. - Пора нам. Оделись женщины и пошли обратно в деревню. *** Так и потекла жизнь. Через неделю бабка Аглая Веденейку вернула матери. Румяный, белобрысый, чисто ангел. Ручонки к матери тянет, агукает. Смотрит Марьяна на сына, и будто не было тех страшных дней, когда за жизнь сына слёзы проливала. Спокойно жилось девке у Акулины. Обузой не была, по дому крутилась. - А скажи мне, тётка Акулина, почему бабушка Аглая в лес ушла? Хороших знахарок в деревнях днём с огнём не сыщешь, - спросила однажды Марья. - Давно это было, - начала Акулина. - Мама тогда ещё молодой совсем была. От души всем помогала. Взамен ничего не брала. Только люди, они ведь как. Пока ты им помогаешь, они к тебе с добром. А случись чего, тебя же и обвинят во всех грехах смертных. На деревне в ту пору в нескольких семьях по младенчику померло. Всполошились. Сразу ведь двое! Кто-то вспомнил, что к роженицам Аглая заходила. А так как тогда у мамы ещё я не народилась, - знать, ведьма завистью детишек извела. На том и порешили. С огнём к дому пришли. Отец тогда насилу в чувство их привёл. Умолял грех на душу не брать, мол, ошибаются они. А ведь и правда, ошибались. Доктор приезжал, младенчики-то по естественным причинам Богу души отдали. Роженицы не молодые, дети не первые, вот и родились хилыми. Тогда Аглая злобу и затаила. Помогать перестала. Хоть потом и пришли деревенские с повинной. Как не прийти, если на семь весей одна знахарка. Только не простила Аглая. Однажды собрала деревенских и сказала, что ежели они ей в лесу избу справят, то детей будет лечить. А сами чтоб не совались. Кто ж откажется - время такое, дети как мухи мрут, а пока лекарь доедет, почитай, уж и хоронить пора. Справили Аглае избу. Сдержала она слово. Только из рук взрослых детей не брала. Ежели у кого ребёнок захворает, в люльку у порога клали, а кого постарше, проводят до опушки и ждут, когда бабка дверь откроет и ребёнка заберёт. Через три дня возвращались и ждали. Откроет Аглая дверь, выставит дитё на улицу, значит всё хорошо, здоров, жить будет. А ежели не выпускала, знать, хвороба сильная, а то и похуже чего. Но ни одного случая не было, чтоб мама за дитё взялась и не выходила. Ох, и могла бы она порассказать кумушкам деревенским, как из-за их злобы дети болеют. Да как подруженьки лучшие на малышей друг друга порчи да проклятия сыпят из зависти. Только-ть не расскажет ведь. Предпочитая от людей "добрых" подальше держаться, - закончила Акулина. - А как бабка Аглая деток лечит? - опять спросила Марьяна, глядя на копошащегося Веденейку. Акулина улыбнулась. - Много будешь знать, плохо будешь спать! - засмеялась она. - Чертей точно в помощь не зовёт, не переживай. А тем временем в родной Марьяниной деревне дела происходят. Пришла пора, возвернулся домой Данила. Да с порога, не разуваясь, в комнату влетел, где с женой постель делили. Вошёл и не поймёт - словно и не было любимой да сын не рождался. Ни платочка знакомого, ни запаха родного. Стоит, головой крутит, рот, как рыба на воздухе, открывает, а сказать ничего не может. - Ты прости меня, сыночка, - заблажила Авдотья. - Не уберегла доченьку мою с внучком. Ты как уехал, так третьего дня Веденейка и помер. А Марьяна как с ума сошла. Схватила тельце и прочь из избы бросилась. Уж я останавливала, вслед бежала. А всё без толку. Марья сама как неживая сделалась. Не видела, не слышала ничего. Я уж и по деревне ходила, и к лесу. Не нашла. Как сгинула! Данила слушает, а в голове молотом слово бьётся: "Сгинула, сгинула"... *** - Ну, будет тебе, Данечка, - сказала Авдотья, входя в комнату к сыну. - Уж сколько лежишь, как мёртвый!? Не ешь, не пьёшь, на свет белый не смотришь. Разве так можно? Ну что ж теперь, знать судьба такая. С головой ушёл в уныние, грех ведь то! Тяжело переживал Даня утрату. Почитай, вся зима как во сне прошла. Да делать нечего. Весна стучится в окна. Хозяйство, оно ведь как - руки любит! Только хоть и ожил Данила на вид, а в сердце всё одно рана не затягивается. Ох уж и старалась Авдотья! Всё уговаривала сына да невест на смотрины приводила. В один раз, как опять начала она петь про женитьбу да детушек, так рявкнул на мать, что та с лавки кубарем полетела. Запретил ей о свадьбах да о невестах речи вести. - И одну не смог уберечь да сына выдюжить, - гаркнул он, - так вообще не смей мне о семье намекать! И потекли дни киселём безвкусным. Закрылся Данила. Нелюдимым стал, неразговорчивым. Как полено деревянное: без чувств, без искры. Чуть рассвет забрезжит, за дела возьмётся. А к вечеру в комнате запирается, и ни полслова. Год прошёл, второй на исходе. Глядит Авдотья на сына, мурашки бегают. Даром что тёплый, а по поведению мертвяк мертвяком! Думала, пройдут дни, да забудется! Жёнку новую в дом приведёт, малышня по двору бегать будет, а вона как вышло. Сидят двое в избе огромной. И вроде сын есть, а поговорить не с кем. Соседки только и гляди кричат со двора - кто деток малых, кто внучат, созывают, переживают, заботятся. А Авдотья как сычиха по деревне ходит да завистью лютой давится! Не такой исход она себе представляла, ох, не такой! И камнем тяжёлым вина на сердце легла. Поняла Авдотья, что своими руками жизнь сына во мрак непроглядный превратила. Да только не изменить уж ничего. Страх не даст перед сыном повиниться, что грех такой на душу взяла. Спать перестала. Сердце всё чаще заходиться начало. Почернела вся. И слегла Авдотья. Данила лекаря с города привозил - не помог он. Нет такой травки, которая душевные муки лечит. Соседки приходили, помощь предлагали. Все ж мужику трудно за бабой приглядывать, хоть и мать. Да не пришлось помощью воспользоваться: к концу лета померла Авдотья. Преставилась, так и не поведав сыну о том, что тем осенним вечером произошло. Совсем Даня один на земле остался. Днём ещё как-то отвлекался, а ближе к ночи хоть вой. Мысли страшные в голове змеями тонкими шевелятся. И надумал парень: раз не для кого жить, то и незачем тогда. Решил: как по матери сороковой день пройдёт, стол поминальный для соседей приготовит, а уж опосля вечером и он за матерью отправится... *** - Ну? - раздался недружелюбный голос бабки Аглаи. - Чего пришла? При жизни совести не было, так опосля смерти с чего бы появиться?! Старуха оторвалась от своего дела и, повернувшись лицом к тёмному углу, встала, уперев руки в бока. Там, средь сумрачной темноты, стояла тень. Она парила в воздухе чёрным дымом. Тень то ли плакала, то ли завывала. - Нет у меня желания с тобой общаться, - продолжала недовольная ведьма, - сама делов понаворотила, сама и расхлёбывай! - Не увидииит, - еле слышно прошептала тень. - Без тебя знаю, что не увидит! Чай, не ворожея она, душа горемычная. Столько-ть от тебя натерпелась. - Не за сеебяяя, - опять прошептала тень. - Конечно не за себя! - отозвалась старуха. - За себя уже поздно! О душе-то при жизни думать надобно! Ладно уж, показывай. После этих слов тень выплыла из угла и полностью покрыла собой старую Аглаю. И замелькали перед глазами бабки картинки. Данила с пустыми глазами стоит перед топью болотной, а за ним толпа чертей - пляшут, руки потирают. Ждут, когда очередная душа от Христа открестится... *** - Марьяна, - обратилась Акулина к девушке, - как бы хорошо клюковки насобирать! Матери бы снесла, а она на зиму для детишек снадобье полезное приготовит. - А схожу я, - ответила Марья. - Как же для детушек не постараться, - с улыбкой произнесла она, смотря на копошащегося на полу Веденейку. - Завтра с утреца и схожу, ежель вы с сыночком посидите. - А что ж не посидеть, - отозвалась Акулина, подходя к мальчику и беря его на руки, - с таким богатырём потетешкаться одно удовольствие. Господь своих деток не дал, так хоть ты у меня отрада появилась. Говорила же тебе, что само провидение нас свело. - Помогла Царица Небесная! Ежель бы вы мне на пути тогда у колодца не встретились, то и в живых меня бы, может, не было. Вы мне как мамка родная стали, тётка Акулина. Вовеки вам благодарна буду... *** Сороковой день, всё чин по чину, кутья да блины были поданы, на кладбище побывали. После поминок люд деревенский по домам расходиться стал. Настал момент, когда последняя соседка из избы вышла, долгим взглядом одарив Данилу, сидящего на лавке с поникшей головой. Выждав с полчаса, поднялся Даня и в лес направился. Идёт и не видит куда, перед глазами всё плывёт. Видениями жизнь перед глазами проносится. И Марьюшка любимая, и Веденейка маленький на ладошках. Мать ворчливая, да отец рано умерший. Ведь и счастья-то толком не видел. Рано за дела хозяйские взялся. Жену не уберёг, голубку свою. "Чернота на душе лежит, нет мочи терпеть, скорей бы уж покончить со всем," - думал Данила и шёл к топи лесной, в самую чащу. Зачвакало под ногами. Зашёл парень ещё глубже. Стоит, голову на грудь повесил. Медленно топь поглощает, ледяными руками ноги обхватывает да вниз тянет. Не сопротивляется Даня - не мила жизнь. Вдруг слышит, будто поёт кто. Голос девичий, тонкий, словно ближе и ближе. И чудится, что знаком голос этот. Белый силуэт мелькать начал средь деревьев. И голос яснее слышен стал. - Марьюшка, - заговорил он, - я иду к тебе, любимая. Только затих голос сразу. Остановилось видение, не колышется, - как испугалось чего, замерло. - Данила? - раздался вскрик из-за деревьев, и к топи вышла Марьяна. Стоит, глазами хлопает; и верит, и не верит в происходящее. Муж её любимый стоит по ту сторону болота, по пояс увяз в трясине. А Данила сам слова вымолвить не может. - Чудится, - вдруг произнёс он, - не смог с тобой при жизни остаться, Марьюшка, так ты меня после смерти встречать вышла. И улыбается парень, думая, что призрак любимой перед ним. Спохватилась Марьяна. Как заблажит: - Что ты, Данюшка, после какой смерти встречать буду, живая я! Застыл Даня, улыбка с лица сошла. "Живая я," - медленно повторил он. А как сообразил, что перед ним голубка его любимая, закричал да выползать из топи стал. Не тут-то было. Крепки путы ледяные - захватили ноги, как верёвками связали. Данила к земле твёрдой тянется, а болото назад утягивает: почуяло добычу, отпускать не хочет. Видит Марьяна, что мужа ещё быстрее засасывать топь стала, бросилась на помощь. Ветки длинные рвёт, руки в кровь царапает. И плачет, и смеётся, и страшно одновременно. Кое-как, себя не помня, выбрался Данила. Расцепила топь лапы загребущие. Бросился к любимой, обнимает, в лицо перепачканное целует. Слёзы из глаз ручьём текут... *** Данила как узнал, что и любимая жива и Веденеечка растёт да крепнет, чуть с ума от счастья не сошёл. В избу когда влетел да сына в охапку сгрёб, - в голос ревел, насилу Акулина отваром успокоительным отпоила. Много переговорено было, и плохого и хорошего. Слушал Данила, да всё руку любимой из своей руки не выпускал. А потом пришёл черёд Марьяны слушать. О тоске чёрной, о безысходности стылой, что как лёд душу сковала да воли к жизни лишала. Быстро плохое забывается, если каждый день в любви да заботе жить. А чтоб быстрее забылось и возврату той памяти не было, решил Данила навсегда отчий дом покинуть. Хозяйство своё постепенно в деревню, что родной для Марьюшки стала, перевёл. Да остались они жить при тётке Акулине. Чужой по крови, а по велению сердца ближе матери ставшей. *** Зарастала быльём могила. Да и в памяти следа не осталось. И не ведомо никому, нашла ли упокоение душа неприкаянная, свою судьбу своими же руками сломавшая. В угоду наживе и прихоти столько несчастья принёсшая...© Автор Юлия Скоркина

Господи, даже страшно теперь в гости ходить. Вот так разобьешь что-нибудь и возместить не против, но на тебя такое чувство вины навешают, что будешь чувствовать себя последней свиньей, которая намеренно перебила посуду. Данунафиг. Ну чашка и чашка, там, может, семейные дрязги, а раздражение на Нальяну выплеснули.

Я не буду повторятся, как развивалась ситуация, вы можете пораньше просто тему прочитать, из-за чего у меня такое отношение. Я тоже много ей помогала, бабушке, просто не вижу смысла об этом писать - сколько можно отдавать тот долг?... Я отдавала его много лет, и денег посылала, и в санатории отправляла, и билась лбом, добиваясь каких-то крох любви. Я устала, понимаете?... Устала биться в эту закрытую наглухо дверь, невозможно заслужить любовь, она или есть, или ее нет, я наконец-то приняла существующее положение вещей. И вы зря думаете, что бабка в утиле. Она со своей дочерью, о ней заботятся, там куча родни, и кстати, дочь тоже не жаждет допускать меня до общения с ней, она давно сделала так, что все контакты только через нее. Ну и повторюсь, есть ли смысл ломиться туда, если главное, чего от меня ждут - быть едой для матери, я не могу дать?... А без этого условия меня не хотят принимать. Ну и я это приняла, мне и не надо уже. Ну и что значит "в утиле"?... Помощь понадобится, тут без вопросов. А общение в одни ворота... зачем?... Не для печати, пожалуйста.

Почему ее-то? Чтобы кто-то всегда был рядом, лучше домашнего питомца завести. А дети не питомцы. Они люди с правом на отдельную жизнь согласно своим желаниям и интересам. А не придатки биомамаш, которым они нужны для питания/сброса негатива/как ресурс в старости. Не вижу ничего плохого в том, что выросшие без любви дети вычеркивают из своей жизни таких матерей. Это свидетельствует о том, что они проработали проблему неприятия материнской нелюбви. Не застряли на уровне, когда сознание отказывается смириться с фактом того, что их, достойных и хороших, не любят те, кто, по идее, должен быть самым родным на свете. Ведь если даже они не любят, то кто тогда сможет? Не застряли. А приняли этот факт - да, не любит мать. И пошли дальше: начали сами себя любить. Потому что уж они-то у себя всегда есть. И не имеют права себя предавать, тратя время и силы на понимание причин нелюбви со стороны посторонних людей, в том числе и матерей таких вот. Мне жаль в каждой нелюбимой дочке тех маленьких девочек, которые по воле их равнодушных матерей выросли в одиночестве и страхе. И ничуть не жаль их мамаш, которые на старости лет начали ныть, выклянчивая к себе внимание. Сами-то не хотят себе того, на что обрекли своих детей с детства.

Думаю, что она и сейчас отчасти осознает правду, просто ей греет душу сам факт маминого внимания, их внезапно мирное сосуществование. И я ей иногда делаю спуск на землю, когда момент поудачней выпадает. Почему, говорю, ты не сдала нас в интернат, когда тебе было невыносимо тяжело, а она сдала вас и забрала потом сына, а тебя оставила! Соглашается. Еще и смела обвинять мамулю, что та пошла на похороны отца, которого видела живя в интернате чаще, чем мать. Всю жизнь это в вину ставила - я с ним развелась, а ты посмела хоронить его идти, втихую сбежав из интерната. А мама всегда плакала отца вспоминая, считала, что папа ее любил, в отличии от матери. Он ждал когда мама отучится и приедет жить к нему, работал командировочно, журналистом мотался по стране, не мог ее забрать из интерната, но всегда говорил ей, что по выпуску мама будет жить у него. Умер раньше. А маму из-за этого потом в дом не пустили, иди, предатель, живи в общаге от техникума. Так она и не пожила с мамой, семьёй, с раннего детства. Семья вот была, и не была одновременно. Для ребенка это должно быть очень сложно. Иногда проговариваю ей просто вслух, как бы сама с собой, что вот, мол, в жизни так часто бывает - ненужный ребенок становится самым нужным или самым близким, а нужных детей жизнь забирает или они сами отворачиваются от родителей. Парадокс, но так и правда часто бывает. Так и с бабушкой произошло, сына нужного схоронила, осталась ненужная дочь только.

Не, ну нормально, мужик у себя дома расстроился из-за разбитого имущества, а его сразу козлом припечатали. Ну давайте тогда веником отпорем, чего это он фрилансит, а не черную икру гостям на стол ставит. Да еще и смеет не прятать особо ценные экземпляры от шаловливых рук. У себя-то дома. Я понимаю, хочется утешить форумчанку. Она как никак, своя, а не чужой сорокапятилетний жадный мужик. Но давайте все-таки края видеть. Имеют люди право расстраиваться из-за разбитой чашки, а не ухахатываться.

Эх, жеребёночек... Каурой масти, с быстрыми точёными ножками, с узкой мордочкой, с острыми ушками и развевающейся гривой... А звать его... постой, как же его будут звать? Ветер! А если кобылка, то — МерсЕдес. Яшка недавно прочёл "Графа Монте-Кристо", ему очень понравилось это имя - Мерседес... Яшка видит себя на подросшем уже жеребчике, чувствует босыми ногами его бока. Он летит во весь опор, только ветер свистит в ушах... Он лезет в свой ящик буфета, достаёт жестяную банку из-под монпансье, которая ещё пахнет вишней и рябиной, высыпает на стол деньги. Денег не много, он пересчитывает их и вздыхает: мало... Лёшка вертится рядом, заглядывает через плечо: — Не хватает на жеребёночка? — Он в курсе Яшкиной мечты. — "Не хватает"... эва, сказанул! Долго ещё, брат, копить придётся. Лёшка задумывается. Ему страсть как охота жеребчика, но денег — бумажные двадцать копеек. Он роется в кармане и прибавляет их к смятым деньгам на столе. — Яша, а как можно денег на жеребчика добыть? — Я ещё год отучусь в школе, а потом пойду в кузню работать — деньги будут, — отвечает Яшка. — А ещё как? — интересуется Лёшка. — Если наша Зорька тёлочку принесёт, то можно её продать. — А ещё? — не успокаивается мальчуган. — Всё, больше никак. Ну если кошелёк найти... или клад, — шутит Яшка. Лёша знает, что такое клад. В Яшкиной книге он видел картинку: сундук, полнёхонький золотых монет с горкой, ажно вываливаются. Интересно, сколько таких монет надо на жеребёнка? — Яша, а давай найдём клад? — предлагает Лёша. Яшка хохочет, нарочито валится с лавки на пол и дрыгает босыми ногами. Клады зарывают в песок пираты где-нибудь на необитаемом острове в Тихом океане. А какие клады в их Василёвке? У них и пиратов-то нет... — Кабы он был, так мы бы поискали. А наугад копать — только мозоли набьёшь. — Можно сначала поискать, а потом — копать, — предлагает Лёша. Яшка снова веселится: — Это как? Сначала копать надо-тка, а потом смотреть в оба: вдруг попадётся сундук... или горшок с сокровищами. — Я могу в земле увидеть сундук или горшок. — Как это? Глазами? — Нет, не глазами, просто я чую где надо искать, — Лёша прикрывает глаза ладонями, дурачась. – Ух ты! А что ж раньше не сказал, балда? — Яшка сразу оживился. — Посиди тут, я сейчас. Чтобы проверить Лёшку, он зарыл свою жестянку из-под монпансье возле курятника, завалил хламом: – Теперь можно искать! Лёша кружил по двору, вперив взгляд в землю. — Слабо тебе, слабо! — подзадоривал Яшка. — Ничего не слабо, — пыхтел мальчуган и безошибочно пошёл к курятнику. Отбросил рогожу и поленья, которыми Яшка завалил угол, повозился там, раскапывая землю, и достал банку. — Здорово! - восхитился Яшка. — А ну ещё! Во второй раз Лёша нашёл жестянку за поленницей. — Да ты так любой клад найдёшь, — одобрил Яшка, похлопывая брата по плечу. На другое утро они с краюхой хлеба в кармане, с лопатами на плечах (Лёшкина лопата так и норовила заехать по голове) и блеском в глазах направились в лес. Миновали поле гречихи и овса, поглазели на рожь. Миновали выгон, сразу за которым начинался лес. — Клады в лесу завсегда ищут. Ты смотри не зевай... почуешь клад, так сразу говори. Они петляли по лесу три с лишним часа, останавливаясь возле самых толстых сосен, но Лёшка так ничего и не почувствовал, мотал головой. Когда подошли к ручью, на Лёшу одновременно напали и жажда и голод: — Яша, давай отдохнём, а? Яшка согласился. Они сели возле ручья, напились из ладошек студёной чистой воды, разделили пополам горбушку хлеба. — Мама Соня сказала, чтобы не искали в лесу, потому что клада здесь нет, — сказал Лёшка, перестав жевать. — Я так и знал! Только зря ходили! — Яшка плюнул с досады. — Она сказала: надо искать возле кузни, где мой тятя работает. — Возле кузни? - Яшка поскрёб голову. — А это точно? Он цельный месяц работал в кузне с дядей Костей, и меньше всего она напоминала скрытую сокровищницу. А с другой стороны посмотреть: домик этот был много лет заброшен, пока один смекалистый мужик не открыл там кузню. Может какой-нибудь залётный пират или разбойник попал случайно в Андреевку? Проездом, когда ехал на необитаемый остров в Тихом океане. А сундучок с деньгами тяжёлый - не потаскаешь в руках-то. Взял и закопал в безлюдном месте свои сокровища. А забрать назад не успел: разбойника зарезали, к примеру. И лежат себе денежки под землёй, никто о них не знает. — А когда мы поедем туда? — спрашивает Лёша. — Завтра, если мамка отпустит. Клад нас ждать не будет: вдруг его кто-нибудь ненароком найдёт? — Яшка встал с земли, отряхнул штаны. Подняли лопаты, ставшие почему-то тяжелее в два раза, взвалили на плечи и пошли друг за дружкой по узкой тропе. — Купим жеребчика, ого какого красивого, — мечтал вслух Лёшка, — коричневого, со звездой, как у Жозефины... Я буду на нём кататься? — Да, когда он подрастёт, — великодушно разрешил Яшка. — Я его буду любить. Я его уже люблю. Яшка рассмеялся: — Эва! Жеребёнка ещё нет! — Так будет... Вечером они пристали к матери, чтобы отпустила их погостить в Андреевку. Мать колеблется: — Мне недосуг вас провожать, а везти некому. — А мы с дядей Антипом попросимся, — настаивает Лёша, — он каждый день, почесть, за сеном для лошадей на луг едет, вот и нас возьмёт. – Ну... поезжайте. По тятьке и сестрёнкам соскучился? – Эге, - Лёшка краснеет, но тут же утешает себя мыслью, что он и впрямь хочет увидеть отца и близнят. Дождаться утра теперь нет никакой возможности. За ужином они переглядываются и пинают друг друга ногами под столом. Случайно задевают Полинку, та пищит... Что с неё взять - девчонка! Мальчишки идут во двор и там шепчутся, сблизив головы: — Мы скажем, что для рыбалки червей накопать надо... А то будут спрашивать: зачем копаем, да чего копаем... будто и покопать нельзя. — Эге. Надо мешок взять, – вспоминает Лёшка, — для сокровищ. — Верно, возьму. Яшка косится на Полину, которой страсть любопытно о чём шепчутся мальчики, она ходит кругами и слушает в оба уха. Хитрый Яшка тотчас напускает на себя скучающий вид. Утром мамка собирает гостинцев для Фенечки и Константина, Яшка берёт из чулана удочки и мешок. На Лёшку мамка одевает новую белую рубашку из домотканого полотна - он же не босяк какой-нибудь — и достаёт из-под лавки ботинки. Лёшка с сожалением смотрит на новую рубаху: как в такой копать-то? — Я ещё и старую возьму, мы на рыбалку с Яшей пойдём, — он запихивает её в мешок. Яшка делает то же самое. Какой увлекательной и приятной показалась им дорога до Андреевки! Зноя ещё нет, лёгкий ветерок ерошит волосы на не покрытых головах. Лёшке в тесных башмаках жарко, он снимает их и сидит, болтая босыми ногами. С Антипом можно обсудить все лошадиные породы, стати и характеры. Конюх охотно рассказывает про бабки, проточины, гривы, копыта... Яшка интересуется ценами на лошадей. — Купить хочешь? - смеётся Антип. — А то покупай. У хозяев хорошая кобылка есть! Антип довёз до развилки, а дальше они шли пешком. — Ну вот, пришли... - Яшка просунул руку и отбросил крючок, запиравший калитку. В густой тени берёзы на траве стояли две большие плетёные корзины. Раскинув ручки и присасывая губками, в них крепко спали Лизутка и Таня. Тут же в тени развалился рыжий кобелёк, который при появлении мальчиков немедленно поднял голову с внимательными тёмными глазами, словно говоря: я тут! Лёша позволил себя обнюхать, даже подставил ладони, чтобы псу было ловчее изучить новый запах. — Знаешь, какой он умный? Близнята его и за уши, и за хвост, и за нос, а он даже не гур-гур, — похвалил Яшка. — Ведь он - собака, а понимает, что они маленькие! — Это сторож, — сказал Лёша, засмотревшись в умные собачьи глаза. — Его ангелы сюда послали, чтобы с Таней ничего плохого не случилось. — Да он сам пришёл, - возразил Яшка, вспомнив жалкого мокрого щенка под дождём. Приоткрылась дверь, выглянула Феня и просияла улыбкой, разглядев гостей: — Братец Яков! Лёшенька! А я и не знала, что вы приедете. — Здравствуй, сестрица Феня, — степенно сказал Яшка. — Что же вы стоите? Пожалуйте в дом, — Феня бросила взгляд на забор, за которым послышался шорох: опять маменька подсматривает и подслушивает! Братья согласились выпить чаю с ватрушкой, съесть по крутому яйцу и свежему огурчику с огорода. Посидели за столом прилику ради, рассказывая новости. Потом засобирались в кузню. — Поздороваться с дядей Костей надо, - объяснил Яшка, - и червей накопать для рыбалки. Через пять минут они шагали по улице, останавливаясь лишь на чуть-чуть, чтобы поболтать со встречными ребятами. Лёшка переминался с ноги на ногу и выразительно поглядывал на брата: ну сколько можно болтать? Так они и к утру не дойдут до кузни! Ну вот, слава богу, дошли. — Что-нибудь чуешь? — шёпотом спрашивает Яшка. — Нет пока, - так же тихо отвечает Лёша, — мне думать надо. Возле горна колдует Константин, поворачивает щипцами раскалённый прут. В кузне так жарко, что веник в руки - и можно париться. — Тятька! — Лёша?! Ты как тут? — с удивлением спрашивает Константин. — А-а-а, и племяш с тобой! Он обнимает сына, оставляя на его рубашке пятна сажи; крепко жмёт Яшкину руку. Вот так радость! — Ну, кто будет раздувать меха? — подмигивает Константин. Лёшка бросается к мехам, качает ногой гармошку. Яшка замечает на полу тяжёленькую гайку и засовывает в карман: для грузила пойдёт. — Тять, нам червей копать надо, мы лопату возьмём? -- вспоминает Лёша. — В углу возьми, - мотнул головой Константин. -- На рыбалку собрались? — Эге. Лёша медленно обходит кузню, уставившись в землю, дольше всего задерживаясь в углах. — Ну, чуешь что-нибудь? - Яшке не терпится. — Должно быть, не здесь - не вижу ничего! - Лёшка прищуривается, думает минутку и вдруг направляется к деревянной щелястой уборной, стоящей метрах в двадцати от кузни. Яшка с недоумением смотрит на эту жалкую постройку и бежит следом. — Лёш, но мы же не будем прямо в дырке искать? Это же противно... и уделаемся все, — он морщится, поглядывая на уборную из потемневших от времени досок. — Эва! В дырке искать не хочешь, а жеребёночка хочешь? — ехидничает Лёшка. Ишь какой! Маленький, а уже научился ехидству. Яшке нечем крыть: ради жеребёночка не только в нужнике будешь искать. Лёша кругом обходит уборную, всматриваясь в землю, заросшую сорной травой, и останавливается в аршине от тёмной стенки. — Здесь, - утвердительно кивает он, и Яшка облегчённо выдыхает. Они с трудом выдёргивают бурьян, отбрасывая его далеко в сторону. Расчистив место, Яшка крестится, говорит: "С богом" и начинает копать. — Яша, сюда идут! — громким шёпотом предупреждает Лёша. Яшка обернулся и увидел, как со стороны дороги к ним направлялись двое знакомых ребят: белобрысый Мишка, который частенько приходил к Яшке в кузню, и его младший брат Петька в короткой старой рубашонке. — Вот принесло! Нишкни, делай вид, что червей собираешь! — тоже шёпотом отвечает Яша. — Чё копаете? Червей, что ли? — приветствует их Мишка, что должно означать: "Доброе утро, милейшие! В такой чудесный денёк изволите собираться на рыбалку?" — Эге, — отвечают Лёша с Яшкой. У Мишки куча свободного времени и огромное желание поболтать. Он присаживается на корточки (Петя следует его примеру) и всласть чешет языком. У Яшки и Лёши лица становятся такими кислыми, будто они поели клюквы без сахара; они рады бы спровадить как-нибудь болтуна, да ничего путного в голову не приходит. — Вы это... ну... хотите с нами на рыбалку? — наконец находится Яшка. — Тогда идите копать червей, да пожирнее! Не-не, не тут, к речке идите: там черви завсегда лучше. Радостные братья тотчас убежали, Яшка мрачно проводил их взглядом: — Работать не дают... Ладно, копаем дальше, пока опять кого-нибудь не принесло. Но тут, как на грех, принесло хозяина кузницы. Он остановил свою щегольскую пролётку у дороги и, не обращая на ребят внимания, прошёл прямо в кузню к Константину, должно быть, отдать какое-то распоряжение или заказ. При нём ребята не рискнули копать: побоялись; бросили лопату и спрятались в бурьяне. Медленно тянулись минуты, наконец, хозяин вышел из кузни, сел в пролётку. Чмокнул, трогая лошадь, и покатил по дороге. Только Яшка снова взялся за лопату, как появились какие-то маленькие девчонки, уселись у дороги в тени деревьев. — Гадство какое! — Яшка чуть не плакал. — У-у-у, анафемы... "Анафемы" расстелили на траве одеяло, усадили на него тряпичных кукол и устроили игру в дочки-матери. — Надо вечером приходить, когда стемнеет, - сообразил Лёша, — сейчас постоянно кто-то ходит. Дельная мысль! Они быстро обернутся — никто и не заметит. Вряд ли пират очень глубоко закопал свои сокровища. Яшка поворчал по поводу безмозглых разбойников, которые даже тихое место выбрать не могут, и спрятал в траве лопату: — Пойдём твоему тятьке помогать. Он без меня как без рук, уж я-то знаю!

Истину глаголете. Именно родной. И для него он сделает все. К дочке он ужасно строг, а к сыну акция: "сделал гадость - получи подарок". Как он строг был к жене, когда тот наблевал - должна убрать. Не он и ни бабка - вовсе не те, которые из пластилина вылепили брак, убили желудок потаканием к вредной пище, разбрасывать срамные труселя. Автору предлагалось стать: воспитателем, педагогом, психологом, врачом-диетологом, исправительной колонией, ну и домработницей в ее собственной квартире и еще и извиняться. И ставку он делает на сына, и маленькая дочь должна стать ему опорой. А для чего бабы нужны? Мужикам прислуживать, даже засранцам и наркошам. Он осознал...ага.

Как там оказалось на самом деле, покрыто мраком тайны. Рашен Леди бывший наврёт что угодно, лишь бы его назад пустили. Раз никого ничего не смущает, значит, это на самом деле его сын. И они (мама и сынок) знали это с самого начала, иначе никаких бы танцев с бубном вокруг мальчика не было, и жил бы мальчик спокойно у родной матери. Мальчик для свекрови - отличный способ манипулирования и выбивания денег, она его ни в жизнь не выпустит из рук. Другое дело, что она с ним уже не справляется, сейчас пожинает плоды своего воспитания и ей очень надо перевесить заботы о подростке на плечи сына и Рашен Леди. А теперь давайте представим, что он под всем подписался, и вдруг ! - мальчика надо отмазать от армии/поступить в институт/купить новый айфон. Утюг ему на живот, что ли, ставить ? Нет, тут утюг не поможет. Если мальчику будет надо - будет отец платить, куда он денется. Маман его прогнёт. Другое дело, что сейчас он может отговариваться отсутствием средств - квартиру снимаю, на дочь алименты плачу, свои расходы резко увеличились - не могу обеспечить в прежних объемах, одним словом. А когда будет жить снова жить одной семьёй с Рашен Леди, да еще в Швейцарии (!) , то тогда бабке понятно, что семья бохатая денег куры не клюют, и должны отстегивать на старшенького и не скупиться. А то будут шиковать в Швейцарии, а сыночек не будет видеть всех тех плюшек, что дочка. Ннепорядок, усё должно быть пополам, и вообще отец должен забрать сына в свою семью и продолжать воспитывать. ... Мужику уже сколько там? Сорок лет? Он уже не изменится. Если за сорок лет не смог отделится от мамы, думал её мозгами, выполнял её указания и поручения, если даже во время отдыха, забив на обед и на свою семью, бежал звонить ей каждый день в строго определенное время, мотался в Краснодар по первому писку, когда мальчонка чего-нибудь там натворил, неужели кто-то думает, что он изменится? Другое дело, что у него сейчас просто нет возможности выделять финансы в прежнем объеме и мотаться в Краснодар по первому писку.

Вряд ли любовь, откуда ей вдруг взяться. "Стакан воды" уже обговаривается. Они за 45 лет виделись то раз 10 от силы. В последний приезд маму выставили на следующий день. Когда-то давно мы с ней обсуждали эти отношения, сейчас я не могу ей все портить своей прямолинейной позицией, она стала счастливей. На упреждение сработала "я ей все простила, мы стараемся не вспоминать прошлое, зачем это бередить, жизнь почти прошла". Ну вот я и молчу. Наблюдаю как оно все обернется - то ли бабуля к нам заявится, то ли мамуля к ней рванет. Оба варианта прокачиваются где-то последние 4-5 лет. Самое противное, маме прямо говорят "ты только едь одна, не вези с собой никого из своих, мы будем жить вдвоем". И поселиться хочет рядом, если все-таки соберется, но так, чтоб мамина семья ей не мешала. Условия старушка на старости обговаривает, на которых она согласна быть маме мамой. Мне неприятно и обидно за маму, когда она виновато смотрит мне в глаза говоря что-то типа "она всегда про вас всех спрашивает, интересуется, переживает". Ага, как будто я не знаю, что это ты сама ей в разговорах навешиваешь этот "интерес", а та просто поддерживает разговор, коли уж созвонились. Ну как я могу бить маму в больное, если она только к старости получила шанс на компенсацию, хоть чуть-чуть. Пусть получит, всю жизнь ее мучила эта несправедливость.

Связала младшему внуку жилетку теплую из остаточков.

Или исполнились. У некоторых исполняются. По мне неестественная радость получше крайне естественной тоски, скуки или негатива. Чем шире охват интернета, тем яснее становится, как щедр люд на негатив, вот уж что не бывает "неестественным" ни в какой день в году, всегда пожалуйста, по любому поводу. Ворчать, брюзжать, критиковать. Вот честное слово, кому праздник не праздник - много ли праздников устроил в другие дни года? Много ли естественной радости испытал? По моему в конце года, когда отчетность, напряженность на работе и всякая непруха с клиентами, плюс холод, темень и сырость, как раз и нужна отдушина. Искусственно созданная или лично каждым самим для себя естественная, не имеет основополагающего значения. Просто, чтобы было.

Но семейство интересуется ею. На мой вкус я бы тоже не копалась, мне было бы достаточно осознание, что меня держали за дуру. Нечто подобное было в моем первом браке: мой тогда еще жених плакался, как мамка его недолюбила, недоцеловала, недокормила. Уйдет мать в запой - пустые кастрюли, проклятья. Да и по трезвому не всегда медово было. Мать с батей по пьяне дерутся и ему достается за просто так. И слезы текут: ах, как я хочу дружную семью, в которой все любят друг друга и уважают. А мне жалко его, я его утешаю и побольше добра да ласки. Сразу и не заметила, как меня стал прогибать с помощью своей мамаши, как исполнялись ее команды. Захотела его мать, что бы жена была битой - надо уважить мать. Был мой дом и мои деньги. С этих денег подарки шли родне его нехилые. И все туда рвался, в тот, по его словам, ад. Вот так на жалости меня и поймали, и продавили. А я в роли дурочки была и дойной коровы. Да гори огнем их грязное белье, отношения, узнавать да отслеживать. Ни одному слову не поверила бы. Для него есть единственный авторитет - его мать, и любимая среда - в том доме. Сейчас дубль 2: давление на жалость: я вас так люблю, мне без вас так плохо и одиноко, я был дурак да я поумнел. У него было все о чем можно только мечтать, просрал? Значит, не особо и дорого.

Вы начали предлагать сестре альтернативу с другим рисунком, объяснили, что в цене разница существенная. Именно это, думаю, и обидело Вашу сестру. Что потом ей уже Ваши звонки были ни к чему. Магазин был недалеко от дома сестры. Я бы купила точно такую же и отнесла сразу же. Или попросила бы сестру дойти со мной и купить. Конфликт был бы исчерпан, скорее всего. А Ваши уточнения по цене и цвету, потом откладывание, время ж еще есть... сочли, как то, что Вы сливаетесь и ждете: "Ну что ты, не траться, пустяки".

На мой взгляд, никакого абсурда. Вы разбили дорогую чашку, любимую хозяевами дома, должны возместить ущерб. Всё же очень просто.

Я бы даже сказала, что без этого особенно в старости никак.

Ну так она была в своих обстоятельствах, я думаю, добиваться лишения родительских прав ей даже в голову не приходило. Она родила больного ребенка и чувствовала за это вину и обязанность этого ребенка всю жизнь тащить, она выгнала свою вторую дочь из дома (моя мать добилась этого, выгнала свою сестру) и опять же, чувство вины уже перед второй дочерью - помогала ей растить детей, и на меня у нее уже банально не хватало сил. Помогать помогала, брала меня на все выходные практически, брала в летний лагерь на три месяца каждый год, шила мне одежду, покупала обувь - а менять что-то глобально в отношении меня - лишать родительских прав и забирать меня к себе - у нее не хватало сил и ресурсов. Это ее жизнь, она прожила ее, как смогла, я думаю, в глубине души она прекрасно понимает, что сделала или не сделала в отношении меня, рассудок-то там в порядке. Ей с этим доживать, не мне. Ну и кстати сказать, она не настолько ресурсная, как я, скажем - и мозгов там таких нет, и энергии - очень может быть, что она искренне считает, что для меня сделала все возможное. Потому что реально - куча желающих на одного помогающего, она и так много везла, а силенок-то у одного человека сколько?... А обижаться на нее за то, что она не бросила всех и не сосредоточилась на одной мне - ну теперь-то чего обижаться. В конце концов, это ее было время, тело, силы и возможности - а я ей не дочь, внучка. И ее обиду я сейчас тоже понимаю - надо же, такая ресурсная выросла девочка, и так по-подлому слиняла, не переняла эстафету помогания всем и вся. А насчет матери - я не собираюсь ее спасать или ПОМОГАТЬ. Она мне буквально недавно жаловалась, что гной течет из ушей уже месяц, не может вылечится - раньше я бы все выспросила, своему лору бы позвонила, все бы узнала, какие лекарства, как и что, я-то в теме этой много лет варюсь, а сейчас я просто сказала - "делай все, как скажет врач". Она сказала, что греет уши каждый день синей лампой - я ей один раз сказала - не надо греть, и все. Услышала - услышала, не услышала - ее проблемы. Раньше я бы психовала и расстраивалась, что она сама себе менингит там нагреет, а теперь - ну нагреет, значит, будет уже менингит лечить, ок. Причем сама. Сама позвонит в больницу, сама ляжет - я не поеду даже. Общаюсь чисто формально и то потому, что тетка написала, что она ребра сломала себе, денег отправила и из головы это отправила тоже, у человека значит энергетика такая, на себя все собирать. И с бабушкой так же формально общаюсь - "бабушке привет", все. Возможно, это стокгольмский синдром, но мне так легче. Что-то делаю - и ладно. В принципе, отзеркаливание их же позиции - ко мне относились так же - "что-то же делаем, не на улице живет, и ладно". Баш на баш. НЕ ДЛЯ ПЕЧАТИ, ПОЖАЛУЙСТА. Капслоком уже пишу. Не надо такие вещи из этой ветки печатать.

Это уже возрастное, наверное. У меня уже лет 15 с бабушкой диалоги в стиле "как дела?" - "в больнице лежу с воспалением легких" - "а, у ну ладно, а вот у нас!..." Пофиг пожилым на все и всех, кроме себя, недостаток энергии просто. Ту энергию, что есть, они тратят исключительно на себя. Я немножко тут оклемакалась, пересмотрела взгляды свои и поняла, что надо самой отходить, отдаляться, не впускать внутрь и не расстраиваться. Это уже чужие люди, надо будет - помогу, но так психовать и переживать - памятник никто не поставит, а себе вред наношу огромный. Надо забивать большой и толстый и жить свой жизнью и своими интересами. Вплоть до того, что отключать телефон и оставаться без связи. Лучше быть плохой, но здоровой тварью, чем хорошей больной родственницей. Нужно забивать. Остраняться, вычеркивать из жизни. Они питаются нами, нельзя давать эту возможность.

Вот одно это перекрыло бы для меня и офигительный секс и готовность помыть посуду. Просто автору еще не встретился другой мужчина с еще лучшим сексом и настоящей заботой и ответственностью. Она не знает, что бывают другие отношения без всех этих напрягов. Так и вы не виноваты. И эти его слова лучше всего говорят о его намериниях. Будете продолжать с ним отношения - мальчик пройдет через всю вашу жизнь. Он повзрослеет и ааша дочь тоже и может случиться именно то, чего вы так боитесь гипотетически с отчимом. У вас к нему не любовь. Болезненная зависимость плюс желание переиграть эту партию. Вы неправильно выбрали его в мужья. Это ошибка, которую вы хотите исправить. Нет. Ничего из этого не выйдет. Ничего не напоминает? Слезте уже. Не позволяйте себя подкупить. Освободитесь от мертворожденных отношений. Вдохните свежий воздух. И начинайте жить.

Бахметьева-собака на сене. И сама не ам, и другим не дам. Что за собака женского рода. Конечно, концовка сделана специально для третьего сезона. Все таки, жалко Ольшанскую. А Колмогоров мне напротив очень понравился во втором сезоне, прямо мужество, харизма и ум.

Да я понимаю и не советую вам вмешиваться в отношения мамы и бабушки. Я в общем рассуждаю. Любая любовь без взаимности это зло, от которого нужно избавляться, по моему мнению. Неважно, что за объект поклонения ее вызывает.

Мне вот не понятно, почему пестовать безответную любовь к мужчине плохо, а к маме - хорошо.

В общем контексте того, что вы изложили - вывод на скандал в присутствии гостей, "меня никуда не берут, а в директора Газпрома не пригласили", для меня картина не в его пользу. Но, я никогда не встречала мужчин, истерящих из-за чашки, какой бы она не была. Да и еще чтобы жена говорила "лучше бы моя разбилась" - тоже штрихи к портрету. Ой, я не одна такая, непонимающая трагедии. По мне то, что человек из-за чашки без зимней обуви в сезон остался, хуже. Вот это несравнимый ущерб. Из чашки можно пить другой, а вот туфельки зимой не поносишь. Платить здоровьем за чашку.

Я писала это Шумелке. Несмотря на все наши не очень простые и хорошие взаимоотношения, ни мать, ни бабушка никогда не желали мне смерти. Доить меня желают - да. Источник я для них - да. Но никогда никто из них не желал мне ни болезни, ни смерти, и не выказывал ко мне откровенной злобы и ненависти, как у Шумелки. Поэтому в ее случае я бы вычеркнула из жизни, а в своем случае пестовать и жить их жизнью, конечно, не буду, но в случае реальной беды считаю необходимым помочь, насколько могу. Бросать свою жизнь, ехать и только помогать - конечно, этого не будет. Но насколько смогу - помогу. Нет. Но я думаю, бабушка бы помогла, если бы могла. А так - ну чем она сможет помочь, если я, скажем, под машину попаду?... Она просто уже не в состоянии приехать, скажем. А 10 лет назад она ко мне после развода приехала, я попросила, она приехала. Мать - нет, конечно, ей лучше и не говорить, помощи не будет, а обвинения, что она из-за этого переживает - будут. То есть она еще и доставать будет тех, кто будет мне помогать, мешать (тому же мужу, например). Лучше ее вообще в известность не ставить. Я тут фильм хотела посмотреть, "Нелюбовь" Звягинцева. Начала и не смогла, как речь про интернат от матери мальчишки услышала, выключила. Так все знакомо... PS. Вот только что звонила мать, сказала я ей, что на УЗИ сегодня пойду, решать будут, делать операцию или нет (киста на яичнике), реакция - "а, ну решай". Нормальная такая реакция на известие про операцию у дочери по-женски. Не будет никакой помощи, ни моральной, ни информационной, ни финансовой, ничего. Лэвел равнодушия 120. Ну и я точно также учусь относится - "сломала ребра? а, ну ладно". "сломала шейку бедра?... а, ну ладно".

Случайно улетела раньше, чем успела подписать то, чем решила поделиться. Наши с мужем солнышки: доченька и сынок. Каждая из фотографий несёт тот смысл, где первые вехи нашей семьи. Где они наши, наши, наши! Вот здесь они уже такие, какие сейчас: Лучи счастья от солнышек: Все трое вместе и все втроем придумаем то, как жизнь украсить... Вот такое счастье!!!