Поиск в системе

В голове что-то как будто взорвалось, и сознание стало возвращаться к нему. Медленно обводя комнату мутным взглядом, с трудом соображал, где он находится. Не мог понять, где он, кто он и почему он здесь. Грязное окно почти не пропускало свет, занавесок на нем не было, да и нужды в них особой не было тоже, поскольку несколько лет не мытые стекла их с успехом заменяли. Взгляд упал на стол, где высился натюрморт, вполне обычный для алкогольного притона. Все, как всегда: несколько пустых бутылок из-под водки и пива. Количество вчерашних гостей подсчитать не удалось, поскольку приборы, как факт, отсутствовали напрочь, а те жалкие щербатые тарелки, которые еще сохранились, явно были предназначены не для одной персоны. «Вот так и живу…», - подумал он и попытался сесть. От резкого изменения положения голова взорвалась еще раз и он был вынужден откинуться на подушку. «Кто же вчера приходил?» - эта мысль явно не давала ему покоя. Неужели сын? Смутное подозрение закралось в душу и не хотело уходить. Сын… Уже взрослый. Он закрыл глаза, и воспоминания нахлынули в не желавшие работать мозги, заполняя собою все вокруг и принося нестерпимые душевные муки. И было от чего впасть в отчаяние! Когда тебе уже много лет и нет ни одной души, которая подойдет в горе или радости, поправит одеяло, подаст таблетку, да просто улыбнется в ответ на твой взгляд. А ведь когда-то было все, да вот дурак, не смог оценить… Поздно уже, поезд ушел. Надо жить, как получится, как умеешь. Вот молодая красавица, которую хотелось носить на руках и называть женой. ЗАГС, ресторан, шумная и веселая свадьба, друзья и родственники. Вот снимок у роддома, где медсестра подает ему сверточек, перевязанный синим бантом – его сына. Вот первые шаги, улыбки, первые слова. Как он радовался, когда сын назвал его впервые «Папа»! Куда все ушло, как растаяло? Как он остался в таком виде, никому не нужный? Да просто… Получка – друзья. Футбол – домино во дворе, далее вино. На работе постоянные праздники, день зарплаты, все календарные, а еще дни рождения коллег по работе, их близких родственников… Сплошные праздники, идут и идут чередой. Семья все дальше, а друзья все ближе. Да и кто поймет мятущуюся душу, как не они? Те, кто всегда рядом и готов поделиться самым дорогим, налить. А что семья? Да зачем она, если жена брюзга и сын пискля? Они не понимают, а здесь, во дворе, любят и поймут, поддержат и утешат. А раз жена не понимает, надо научить любить мужа! Явственно почувствовал он, как кулак опустился во что-то мягкое, когда первый раз поднял на нее руку. - Не уважаешь? Научу! Будешь молчать и улыбаться! Вышло плохо. Жена в больницу попала, повредил он ей что-то. Выписалась, он не встретил. Обида у него засела, как же так? Не прикрыла мужа любимого? Значит, не любит, раз правду о побоях рассказала. Потаскали его в милицию, но дело закрыли, поскольку жена не чужая, а его собственная, да ведь и не убил же! Ну подумаешь, тумаком угостил! Станет любить сильнее, ведь раз муж бьет, значит любит. Не стала. Подняла сына и бросила все, уехала. Тогда это было сделать проще. Уехала и начала новую жизнь. А он остался в налаженном быту, все есть. Свобода появилась. На алименты жена подала, а он с работы уволился. В гортопе стал работать, «город топтать» называется. И пробивался случайными заработками. Ну и подворовывал иногда, кушать-то хочется. До поры до времени. Последовал очередной вызов в суд по поводу уклонения от уплаты алиментов, и закрыли его, дали год. На зоне пришлось работать, за себя и за того блатного, которому работать не положено, а галочки в ведомости нужны. Ничего, справлялся. Сети плел. Сначала не успевал, но потом втянулся со временем, и пахал за двоих. Жена хоть в это время алименты видела, все же что-то зарабатывал. На «Машек» в «девичьем» углу не поглядывал, о жене другого мнения стал. Видимо, слегка мозги к жизни повернулись. Надолго ли, только? Год пролетел, вышел он, и на воле друзья! Да новых-то сколько появилось, да старые набежали, не добрался он до семьи своей. Затянула жизнь беззаботная, в которой места не нашлось для тех, кого когда-то любил. Сложно с ними, проблем много… Не захотел. Зачем ему обуза, он же молод, здоров и весел, а тут постоянные обязанности и ограничения. Не такой жизни ему хотелось! То ли дело с ветерком в такси примчаться в ресторан, сияющий морем разноцветных огней, в этот символ богатой и безоблачной жизни! Не долго музыка играла… Работать-то не хотелось, весело прожигать время проще. Жизнь шла. В итоге ни семьи, ни детей, ни здоровья. Вот и сейчас он с трудом вспомнил, что приходил к нему этот самый ненужный когда-то, но такой необходимый сейчас сын. И задавался вопросом, на который не находил ответа: а почему сын не хочет ему алименты платить? Ведь он его худо-бедно породил? Ну пусть не совсем так, как надо, но алименты платил, временами, вон и сидел когда-то из-за них. Эх, жизнь-то стала какая тяжкая… Друзей чего-то не видно. И жена бывшая не появляется, как он ни зовет. Не смогла простить. И сын не хочет по-добру. И суд отказал. И что делать? Пенсии не заработал, от алиментов скрывался, стажа нет. Где голова была? Да все там же, на плечах. Пустая только. Как бы вернуть время вспять, уж он бы не таким был. Да жаль, не вернуть. И понял, что любит он их, потерянных навсегда, но бесконечно дорогих ему людей. Только не нужен он им теперь, с кучей болячек, без гроша за душой, и со скверным характером. Пока хоть спасибо на том, что иногда приходит к нему этот единственно близкий человек да харчами помогает. Вот бы сейчас денежек немного, здоровье поправить после вчерашнего. Встал с трудом, осмотрелся, не нашел ничего, вчера все, видимо, выпили. И не идут никто, вот незадача. А как нужны-то, ведь помирать впору! Но увы… Нет никого. Дрожащей рукой попробовал позвонить, не смог попасть в кнопки. В отчаянии бросил аппарат, тот упал и разбился. Кто же новый-то купит? Самому и не мечталось уже о таком. Не по силам была такая трата. Ну почему же так болит голова? Собрал со стола бутылки, попробовал слить из них остатки, хоть так может поправиться чуток. С горем пополам слил, только поднести ко рту не смог, словно молнией пронзило затылок, и он стал заваливаться у стола. Стакан выпал из рук и расплескалась драгоценная влага. Но он опускался все ниже, пытаясь удержаться, превозмогая боль, но не смог. Свалился. Воздуха не хватает... Ну еще чуть-чуть, хоть глоток… Ну что же так разламывает череп??? И очертания комнаты мутнеют и звуки отдаляются… Что это? И еще один взрыв в больной голове… А в это время заскрежетал ключ, вставляемый в замочную скважину, открылась дверь, и кто-то вошел. Но он этого уже не видел…