Полночь

В травмпункт надо было ехать, почему домой? А если что серьёзное, то Бог опять виноват? У меня дочь в таком возрасте с горки упала. Шишка вздулась на лбу огромная, мне аж поплохело. В травмпункт понеслись. Съездили бы сейчас - голова всё-таки.

Пиначета Нет, не пришлось работать с мозаикой. Я, правда, примеривалась к мозаике из дерева, вроде бы бамбука, когда отделывала столешницу буфета - она очень красиво смотрится на столешницах, - но не сложилось. Почистила, покрасила и оставила так.

Пиначета Великолепно. Но я бы подушки - таки сделала. Побольше, по размеру сидений. А нам отдали бесплатно один венский стул с резьбой на сиденье. Пригодится вместо компьютерного кресла, буду реставрировать.

У меня драцена зацвела, каждая ветка дала цвет.

А мне хватило Если мат - это значит, что переводчик отсебятину пишет. Сюжет захватывающий, язык автора понравился: простой и живой, как от лица 12- летнего ребёнка. Жизнь маленького провинциального городка, где все друг друга знают, где хлеб и молоко привозят на дом... В то же время городок не совсем обычный. Не в каждом водится гигантский змей, которого надо кормить мясом, не в каждом живут такие люди, как Леди и Лунный человек. И гуляет по улицам голый дядька. Персонажи такие яркие, запоминающиеся. Особенно девочка Демон Морская тень Думаю, что по сюжету Мозес реальный.

Я дочитала до конца, понравилось, напоминает Стивена Кинга. Про крылья - это же образно, даже если их подробно описывают цвет и пёрышки, я поняла так. Фантазируют мальчишки. Я читала перевод без мата. С матом мне отвратительно читать было.

Знакомой Кате как-то не спалось. Лежала-лежала, да стала представлять, что её десятилетняя дочь Аня выросла, вышла замуж, свекровь есть... И тут показалось Кате, что свекровь Аню недолюбливает, придирается к девочке по пустякам. Обиделась она за дочку, Стала со свахой спорить, доказывать, как та неправа, выстраивать диалоги. Так расстроилась, что сон совсем пропал, покурить встала. Муж проснулся: - Ты с кем разговариваешь? - С будущей Аниной свекровью. - И что она? - Да не любит нашу Аню, самка собаки!

Маме позвонили на домашний телефон из фирмы "Оконные рога и копыта", заморочили голову бесплатной профилактикой. Она согласилась. Быстро приехал какой-то мужичок, сказал, что окнам почти каюк из-за плохих уплотнительных резинок и фурнитуры. Десять тысяч, пожалуйста. - Как десять тысяч, вы говорили: "бесплатно"... - Бесплатно - работа, а за комплектующие - десять тысяч. Мама отказалась, ссылаясь на отсутствие денег. Да не вопрос, говорит, можно в рассрочку. Тогда она сказала, что квартира не её, а дочь (то бишь, я) против, и денег не даст. Обещали перезвонить через несколько дней. Замена резинок по цене нового окна! Ухи объелись.

Талиена Его можно самим переделать на fb2, я так делала. В Интернете есть программа-конвертер.

Из родительского чата. Такое написание слова "пожалуйста" я ещё не видела: Добрый вечер! Подскажите пожалусто чем можно лечить стамотит !? Мирамистин вродебы от горла а у нас стамотит

Надеюсь, вы обо мне плохо не подумали? Я хотела логику сестры понять, поступившей непорядочно. И только такая мысль приходит: отдавать долг собирались абы как, если вообще собирались. А я бы (не дай бог) в фонд обратилась в такой ситуации. Если случай экстренный, то делают всё быстро.

В доме бабки Татьяны побывали воры. Это вызвало среди деревенских переполох: кто же этот вор, неужели свой? И тут же сомневались: свои - люди известные, нет среди них нечистых на руку. И цыган, которые крали всё, что плохо лежало, в деревне давно не было. Воры ничего не тронули, даже Илюшкины перстни из почти всамделишного золота их не прельстили. Дом аккуратно обшарили, почти не потревожив заведённого порядка, и только по некоторым признакам бабка Татьяна поняла, что в доме побывал чужой. Денег у бабки не водилось, что же вор искал в ветхой избе? А на Ильин день в усадьбу с башенками вернулся генерал с семьёй и няньками. Неспокойно, видать, стало в Питере. Пастушиху Василису позвавали полы мыть, она пошла с дочкой. Илья как услышал, что генерал с барыней приехал, так побледнел весь. - Какая она из себя, барыня? - пытал он пастушиху. - Да мы её только издаля и видели. Под вуалькой гуляла в саду с девочкой махонькой. - А зовут как? - Генерал Еленочкой называл, - вспомнила Окся. - Ну волосы у неё цветом какие? - не отставал Илья. - Волосы тёмные. Статная такая, платье чёрное. Илья сник, опустил голову: - Не она... Значит, это не его любимая Божена, так предательски его бросившая. Не его светловолосая Снегурочка, прекрасная и надменная, снившаяся Илье каждую ночь. И всё-таки, раскинув мозгами, Илья решил пооколачиваться в усадьбе и хоть одним глазком взглянуть на барыню. Три дня, нарядившись в свой лучший костюм, он бродил возле усадьбы. Заглядывал через ограду в сад, где гуляли генеральские дети. Девочка в широкополой шляпе и мальчик-гимназист играли в волан, а малышка-крохотулька собирала с земли камешки, разражаясь плачем, когда сердитая нянька хотела их отнять. - Мон анж, оставь эти гадкие камни, смотри какой красивый цветочек я сорвала для тебя! Барыни Илья так и не увидел. А на третий день он нос к носу столкнулся с генералом. Генерал собирался куда-то выезжать: конюх у крыльца держал за поводья осёдланного коня. Илья поклонился. Генерал смерил Илью безразличным взглядом. - Милостивый государь! Мне надо поговорить с вами... - Что такое? - Я по поводу своей жены, Божены Станиславовны. Генерал побагровел лицом: - Иван! Проводи этого господина за ворота...Впрочем, - после некоторого раздумья прибавил он, - зайдите. Генерал отворил дверь и пропустил Илью в большую комнату, обставленную дубовой дорогой мебелью. - Садитесь, - указал на стул. - Так что вы хотели мне сказать? - генерал встал у окна, скрестив руки. - Моя супруга Божена... Она пропала при странных обстоятельствах. - А почему вы её изволите искать здесь? - усмехнулся генерал. - Я подумал, может вы её видели в Питере? Или знаете её теперешнее местонахождение, - дипломатично сказал Илья. - Да, я видел Божену Станиславовну в Питере, мы были соседями. Это грустная история... К сожалению, Божена Станиславовна заболела скоротечной чахоткой и умерла два года назад. - Как?! Как умерла?! Этого не может быть! - потрясённый Илья хватал ртом воздух, как выброшенный на берег окунь. - Так бывает. В Питере, знаете ли, сыро. Климат неблагоприятный. - Где она похоронена? Вы можете показать могилу? - Разумеется. Примите мои соболезнования, я не знал, что у неё был муж, - генерал налил воды из графина и подал Илье. - Прошу прощения, мне пора ехать. - Минуту, прошу... А как же барыня? Кто она? - Я совершенно не обязан вам отчитываться, - начал генерал, - но принимая во внимание ваше горе, отвечу. Я был вдов, недавно женился. Мою супругу зовут Елена Ивановна. - Спасибо. Илья встал и, пошатываясь, пошёл к выходу. Он словно постарел на сто лет, глаза стали пустыми и неживыми. Генерал подошёл к столику, налил и махом выпил рюмку водки. Из соседней комнаты, отодвинув тяжёлую бархатную портьеру, вышла молодая красивая дама. Чёрное элегантное платье подчёркивало стройность её фигуры, каштановые волосы уложены локонами в замысловатую причёску. Серые глаза в обрамлении пушистых ресничек оттеняли белизну кожи. Пухлые капризные губы ярким цветком выделялись на матовом, без единой веснушки, лице. Генерал привлёк к себе даму и поцеловал. - Он поверил. Всё хорошо, Божественная моя! - Знаешь, мне его даже жаль. Они только что отобедали курицей под соусом и молодым отварным картофелем с зеленью. Старшие дети убежали играть в сад, брыкающуюся Мейечку нянька унесла в детскую. - Мне его даже жаль. Он был потрясён. - Ах, Николенька, не надо его жалеть. Что он вообще такое? Жалкий ничтожный человек, - Божена отпила из тонкой фарфоровой чашки ароматный кофе, на пальце блеснул изящный золотой перстень с зелёным камнем. - Я бы и думать о нём забыла, если бы не забытый браслет. Это матушки моей браслет, для меня вещь ценная... Скажи, твой человек хорошо искал? - Как следует, да... Мы обязательно его найдём. Для тебя я из-под земли добуду твоё сокровище, мой ангел, - генерал поцеловал нежную ручку. - Только умоляю: не появляйся в деревне, тебя могут узнать. Божены больше нет, есть Елена Ивановна, но осторожность не помешает... Ради Майечки, хорошо? - Хорошо, - улыбнулась Божена, и на её щеках заиграли ямочки. - Обожаю тебя! Невысокий мужик с бегающими глазками стоял на веранде, переминался с ноги на ногу и теребил в руках шапку. - Что у тебя? - вышел к нему генерал. - Барин, - поклонился мужичок, - этот сукин сын браслетку на руке под рукавом носит, потому и в доме не нашли. Пошёл я, стало быть, на станцию, а там этот Илья стоит, газетку читает. Я недалече наблюдаю. Рукав у него задрался, а там браслетка женская на руке. Как вы и говорили: золотая с зелёными камушками. - Вот как! - Я вот что... Мы подкараулим его где-нибудь в тихом месте и отнимем цацку. Ну, вроде как ограбление. Что скажете? Николай Григорьевич задумчиво наблюдал как дворник посыпает речным песком дорожку. - Хорошо... Только аккуратно, слышишь? Не покалечь и не пришиби. - Не сумлевайтесь, барин. Илью подкараулили у реки, когда он пришёл в сумерках проверить жерлицы. Он постоял немного, наслаждаясь речной прохладой, не замечая как сзади приблизились две бесшумные тени. Сунули лицом в песок, заломили назад руки... Илья захрипел и повалился на берег, выгибаясь в конвульсиях. - Это чего с ним? - Падучая у него...Чего смотришь, снимай браслетку и дёру! - Она? - грубые пальцы с трудом расстегнули замочек. - Она-она, уходим! Илье было уютно лежать на нагретом за день песке, будто дома на перине. В голове лёгкость и пустота. А ведь что-то было такое...такое неприятное. Он поморщился, с трудом сел, отряхнулся, и сердце ухнуло: не почувствовалось на запястье привычной тяжести браслета. Илья тонко заскулил, ощупывал себя, и как слепец шарил руками по песку. - Божена, Боженочка... Сейчас я тебя найду, потерпи, родная. Сейчас, сейчас... - скулил он. И тут вспомнил всё. И закричал страшно, дико, отчаянно: - Бо-же-на!!! Генерал через остеклённые двери вышел в сад, где в тени на скамье отдыхала Божена. Поодаль гуляла няня с малышкой. Майечка хныкала и тянула руки к матери: Божена не любила возиться с детьми. - У меня для тебя сюрприз, Божественная моя! - Вот как? Надеюсь, приятный? - улыбнулась Божена. - Вашу ручку, мадам, - Николай Григорьевич поцеловал руку и замкнул на запястье жены золотой браслет. - О, дорогой, спасибо! Как же тебе удалось? - Пустяки, Боженочка. - Еленочка, - поправила его Божена. - Но всё-таки? - В доме браслета не оказалось, Илья носил его при себе. Его выследили в безлюдном месте, ну а дальше всё было легко, - присел на скамью генерал. - Не бойся, он цел и невредим. - Я не боюсь, мне всё равно, - сказала красавица, любуясь блеском камней. - О, Николай, не смотри так! Это ничтожный человечишко, что его жалеть? - Он всё-таки был твоим мужем. - Он и сейчас мой муж, если быть точной. А я - двоемужница. - До конца года мы поживём в имении, а потом уедем за границу. Моя Божена забудет всё, как страшный сон, - после молчания сказал генерал. - Мы поедем в Париж. Ты хочешь в Париж? - Было бы чудесно, Николенька. Конечно, хочу! - прильнула к мужу Божена. - Тогда решено: едем в Париж! Тонкие пальчики трогали клавиши рояля, Божена с чувством играла вальс. Нежная мелодия Шопена перекликалась с шелестом листвы, в открытые окна влетал лёгкий ветер, развевал занавески и заставлял танцевать пламя свечей. Возникший в окне человек долго стоял, пожирая взглядом Божену, её открытые плечи, обнажённые руки и белую шею. Золотой браслет с зелёными камешками сверкал на тонком запястье. Человек подтянулся на руках и перемахнул через подоконник. Музыкантша вздрогнула от неожиданности и обернулась на шум. Любой восхитился бы выдержкой Божены: она не закричала и не упала в обморок, как это любят делать светские дамы, лишь слегка побледнела, в слабом свете свечей это не было заметно постороннему глазу. Илья, а это оказался именно он, был страшен. Бледный до синевы, взлозмаченный и помятый, он вцепился в подоконник, чтобы удержаться на ногах. - Я так и знал... - прохрипел он. - Браслетку украли, а часы и деньги не тронули. Я чувствовал... А этот гениралишка сказал, что ты умерла. - Ты ничего не докажешь, - зло сверкнула глазами Божена, - та Божена умерла, и документы имеются. - Я не за этим пришёл, Боженочка... Зачем мне что-то доказывать? Я пришёл за тобой... Люблю тебя, я не могу забыть тебя, - Илья оторвался от подоконника, сделал несколько шагов и упал к ногам своей неверной жены. Та отодвинулась с гримаской отвращения. - Что тебе надо? Денег? Сколько? Говори, я дам. - Боженочка, бежим со мной, - шептал Илья, обнимая и целуя её ноги, - хоть в Питер, хоть в Ярославль... Прямо сейчас, Боженочка, одно твоё слово... Разве этот лысый боров любит тебя так, как я? Всё сделаю, что хочешь сделаю... - Ты говорил кому-нибудь обо мне? - высвободилась из его объятий Божена. - Нет, что ты, никому не говорил. - Хорошо. Жди здесь, - после паузы произнесла Божена и стремительно вышла из залы. - Так ты согласна? - воскликнул ей вслед Илья. Божена вскоре вернулась с дамской сумочкой и шалью в руках. - Идём, - кратко бросила Илье. Наверху заплакала Майечка - нянька укладывала её спать. - А дочку твою мы разве не возьмём? - Нет. Божена провела Илью через дом на террасу, по песчаной дорожке они вышли за ворота и углубились в лес. Через треск сучьев и лесные звуки Илья услышал далёкий паровозный гудок. - Родная моя, а куда мы идём? На станцию? - Да, дорогой, на станцию. Но сначала мы зайдём на кладбище, хочу с матушкой попрощаться, - и Илья послушно поплёлся за ней. Миновали кладбищенскую ограду. Божена легко шагала среди крестов, укутавшись шалью. - Здесь, - она остановилась у заброшенной могилы, заросшей бурьяном. - Это и есть могила твоей матушки? - спросил Илья, пытаясь при скудном свете луны разглядеть надпись на надгробии, - Не видно ничего... Он оглянулся и увидел как Божена ограждает себя кругом, посыпая на землю из кулька толчёный кирпич. - Что ты делаешь? У Божены стало отрешённым лицо, она запела низким гортанным голосом какую-то заунывную песню, смысл песни ускользал от перепуганного Ильи. Могила под его ногами вдруг зашевелилась, из-под земли появилась страшная чёрная рука упыря с остатками гниющей плоти. У Ильи вылезли из орбит глаза, он всхрапнул и упал на землю, содрогаясь в конвульсиях. То там, то здесь шевелилась земля, выпуская упырей. Твари шли на запах человека, навалились на Илью, послышались возня и жуткое чавканье. А Божена хохотала, её хохоту вторили филины... Илью нашла через несколько дней деревенская девчонка, она забрела на кладбище в поисках потерявшейся козы. Увидела уткнувшееся в землю скрюченное тело и понеслась прочь с режущим уши визгом. В деревне судачили тогда долго... Сошлись в одном: кто-то нарочно заклинанием вызвал упырей. А как Илья оказался на кладбище, так и не узнали.

Когда я собиралась подвести свою сагу к логическому завершению, мама тоже потребовала писать дальше: "Это как же? А Яшку женить? А про близняшек продолжить?" Так что, сагу невозможно закончить, её можно только приостановить.

nadik Читаю-читаю... Поставила себя на место сестры, откинув эмоции. Ребёнку нужна операция, её можно сделать за границей за огромные деньги, которых нет. Взять в долг у богатых родственников? А отдавать чем, если лишних не остаётся? При таких данных можно надеяться только на авось. Поэтому и отпуск, и никаких попыток что-то отложить. А когда дело доходит до разговора, то озвучивается мизерная сумма "на отвали".

Яшка проснулся самым первым, едва стало светать. Сладко зевнул, потянулся всем телом, и вдруг как ударило его: мамка! Яшка бесшумно спустился с печки и приблизился к кровати. Мать спала, прижавшись щекой к подушке. Яшка прислушался: дышит ли?, натянул будничные штаны и рубаху, разбудил Полю и Лёшу. Во дворе младшие зевали и поёживались от утренней прохлады. - Тятьку убили, - сказал Яшка, и голос предательски задрожал, а Поля с Лёшкой зашмыгали носами, - я один мужик в доме остался. - А я? - губы у Лёши скривились от обиды. - Ну... и ты, и ты, конечно... Маму надо беречь, по хозяйству подсоблять. Пусть она спит, а мы с Полей корову подоим и отгоним в стадо. А ты, Лёшка, почистишь курятник и соберёшь яйца. - Она лягаться зачнёт, я не буду доить! - чуть не заревела Полинка. - Я подою, а ты Зорьке хлебца дашь, она и не будет лягаться. Мы с тёткой Анисьей так вчерась доили... Лёша отпер курятник, выпуская кур. Первым важно и неторопливо, зная себе цену, вышел рыжий с золотом петух Петька. Разгрёб лапами землю, залопотал, закокал, созывая кур. Закинул голову с малиновым гребешком, раздул шею, собираясь по обыкновению истошно закукарекать. Вот тут Лёша изловчился и сгрёб петуха в охапку. - Тише, Петька, не буди маму... Спи, Петя-петушок золотой гребешок, - погладил мальчик рыжие перышки. Петух покорно позволил унести себя обратно в курятник и посадить на насест. Зацепился лапами за жердь, нахохлился, прикрыл глаза и затих. Лёша вычистил курятник, собрал в корзину яйца. Может яишню на молоке Яшка пожарит? Пышную, нежную, чтобы во рту таяла. Надо ему сказать! Оставил корзинку на крыльце и побежал в сарай, где Яшка с сестрой доили корову. Дело продвигалось туго, судя по рассерженной Яшкиной физиономии. Краюху подсоленного хлеба Зорька с руки Поли съела и даже ладошку вылизала, а потом зафыркала, замотала головой и лягнула копытом ведро. - Вот же скотина рогатая! - Яшка пнул опрокинутое ведро. - Не даётся? - Лёша подошёл поближе, корова потянулась к нему мордой. А давай я её уговорю! Лёша обнял корову за шею, поглаживал её коричневую мордочку, точёные рожки. Дал обнюхать и облизать руку. - Зоренька-красавица, кормилица наша, дай молочка сладкого на сметанку, на простоквашу, деткам на кашу, - Лёша подражал матери, - Зорьке сенцо мягонько, Зорьке пойло сладенько...У неё телёночек будет. - Ух ты, это здорово! - обрадовался Яшка. - А кто: бычок или тёлка? - Не знаю кто. - Нам беспременно тёлочку надо, - вмешалась Полина. - Мамка говорила: "Вот бы Господь тёлочку послал. Бычка всё одно заберут." Яша, дои скорее, Зорька смирно стоит! Яшка похлопал-похлопал глазами, потом подставил ведро и стал доить присмиревшую корову. В избе было темно из-за закрытых Яшкой ставней. Вернувшаяся с улицы кошка Зайка запрыгнула к матери на постель, хозяйкой прошлась по ногам и стала терзать коготками старенькое одеяло, урча и прижимая уши. Мать пошевелилась и вздохнула, просыпаясь. Сквозь дрёму она слышала приглушённые детские голоса. На крыльце Яшка и Лёша растапливали самовар, шикая друг на друга. - Куда столько щепок кидаешь? Эвон, сколько дыму.. Отойди, ты маленький, у тебя не получится! - сердился Яшка. - Я не маленький, я мужик! Ты сам говорил, что я мужик! - пищал Лёшка. - Это когда я говорил? - А сёдня! Мать улыбнулась, представив ощетинившегося Яшку и маленького мужичка с ноготок - Лёшку. - По сопатке получишь, - пригрозил Яшка и оттеснил брата от самовара. - Нишкни, мамку разбудишь! - Я сам хочу трубу поставить. - Лёшка, не доводи! - Самовар ставите? Бог в помощь! - послышался женский голос. Они не слышали как в калитку вошла Анисья с завёрнутым в полотенце караваем ржаного хлеба. От хлеба шёл такой дразнящий аромат, что Лёшка невольно сглотнул слюну. - Спасибо, тётенька Анисья. - Помочь что ли? А мамка где, небось лежит? - Мамка спит, а мы сами решили по хозяйству управляться, - ответил Яшка. - Мы и корову подоили, Поля в стадо погнала. - Молодцы, мамкины помощники, - одобрительно улыбнулась Анисья. Поднялась по крашеному крылечку в дом, на цыпочках прошла в комнату, стараясь не скрипнуть на дверью, ни половицей. Мать лежала поверх покрывала с закрытыми глазами. Лицо бледное, руки на груди сложены. Анисье стало страшно, аж сердце упало. - Спишь что ли, Веруша? - Анисья потрогала руку подруги. И с облегчением почувствовала тепло, тёплые были руки. - Лежу, - открыла глаза мать, - усталость какая-то... - Ну и ладно, лежи-лежи...Я тебе хлеб спекла, на стол положила. Может пить хочешь? Водицы подать? Нет? - Анисья присела на стоявший рядом табурет. - Я это...что хочу сказать-то? Может деток к себе забрать? Нет? - Ты поплачь, Веруш, - после молчания снова начала Анисья, - повой, бабам это завсегда помогает. Всё на душе легче будет... - Не плачется, Аниса. Где же слёзы взять, если пусто во мне, ровно после пожара, - не сразу отозвалась мать. - Первенца Митеньку Бог забрал, теперь Егора. - Времечко лечит... А может и жив ещё Егор. Писаря они знаешь какие? Не проверят даже фамильи толком! - сердилась Анисья. - Я же на своего Степана тоже похоронку получила, а он живой, слава тебе. Да что я рассказываю, чай сама знаешь. Ах, как хочется надеяться, что жив Егор! Что пьяненький писарь, приняв на радостях или с горя, шкалик водки, перепутал Егора Сапожникова с каким-нибудь другим солдатом. И Егор вернётся, обросший и похудевший, но живой. В избу на цыпочках, стараясь не шуметь, прокрался Лёша с лукошком яиц. - Тётя Анисья, мы хотим яишню пожарить, - шёпотом объяснил он. - Я не сплю, не шепчи, - мать приподнялась и села, спустив с кровати ноги. - Я встаю уже, будет вам яишня. Завтрак проходил в молчании. Мать, у которой за ночь появилась морщинка между бровей, пила пустой чай, не прикасаясь к еде. Яшка, Поля и даже маленький Лёша, чутко улавливавший состояние других, боялись потревожить её даже громким стуком вилок. Лёша то и дело поглядывал в зеркало в тяжёлой деревянной раме. Поля проследила за ним взглядом - ничего интересного! Зеркало отражало часть стены, икону Божьей Матери, перед которой подрагивал огонёк лампадки. Полина толкнула ногой под столом Яшку, кивком указала на Лёшу. Яшка пожал плечами. Как ни была мать погружена в свои мысли, всё же заметила эти перемигивания. - Что вы там увидели, озорники? - и глянула в зеркало... Дзинь! Это выпала из рук и раскололась чашка, разлитый чай залил стол и лавку. В мутноватом зеркале возникла удивительная картина: снежные сияющие вершины гор, у изножия которых склонили ветви деревья-великаны. Над поляной с диковинными цветами струились пёстрые бабочки. Запах травы и цветочный аромат заполнили избу. По поляне шёл босой человек, ворот просторной рубахи расстёгнут, тёмные волосы слегка растрёпаны. Что-то очень знакомое было в его фигуре, глазах, белозубой улыбке... Это же Егор! А на руках у него сидел белоголовый крохотный мальчонка в голубой вышитой рубашечке. - Митенька, - ахнула мать. - Егор... Я здесь, Егорушка! - ладонью стучала по зеркалу. По её лицу заструились лёгкие слёзы. - Мама! - испугалась и разревелась Полина. Ей показалось, что мать сошла с ума. - Митенька, маленький мой...нашёл тебя тятька, - мать плакала и гладила зеркало. - Вот и свиделись... Картинка постепенно начала блекнуть, чудесная поляна в зеркале растаяла, но запах травы и цветов всё ещё чувствовался в воздухе. - Чем так пахнет? - потянул носом Яшка. Он ничего не видел и наблюдал за матерью округлившимися глазами. - Это рай, они в раю... Мать плакала, это были лёгкие слёзы, приносящие облегчение, заменяющие чёрную тоску светлой грустью. Если бы сейчас была здесь Анисья, она бы перекрестилась и сказала: - Слава тебе, Царица Небесная, отверзла ей душеньку!