Рыжая Чудь

Посмотрите, пожалуйста, на Наталью, 2.04.1995 1) Сложится ли с нынешней работой? Проект интересный, но пока особого дохода не приносит. 2) Сложится ли с Сергеем, 18.05.1993?

Прививка от Г. Здравствуйте. Меня зовут Наталья, 2.04.1995. Как-то не ладится в последнее время. Года два назад произошло событие - неприятное, но не смертельное. Предательство очень близкого человека, физическое насилие, отсутствие поддержки со стороны близких - всё это как-то наслоилось одно на другое. В университете начались проблемы. Так же и со здоровьем - за год зрение упало на несколько диоптрий, потребовалась операция. В общем, учёбу я оставила. Потом переехала в другой город, устроилась на работу. В новом доме снились кошмары, начала задыхаться - жуткие приступы аллергии. Причину так и не выяснили, кстати. Спустя полгода вернулась домой, скинув пятнадцать килограмм. Снова поступила, два месяца проучилась, а потом - серьёзные проблемы со здоровьем у родителей. Они жили далеко, пришлось ехать к ним, ухаживать за мамой. И вот такие качели - только что-то налаживаться, как сразу же равновесие пропадает. Болезнь, ещё что-то - тянет меня вниз, и как правило, в родительский дом, где развитие и перспектив никаких. И на общем фоне семьи это тоже отразилось. Отсюда у меня родились вопросы. 1. Почему так? Может, я кому что-то плохое сделала или мне зла пожелали? Или причины нет? Просто хочется найти исток проблемы, исправить всё? 2. Как у меня с учёбой и работой в этом году? 3. Завяжутся ли в ближайшее время любовные отношения? 4. Бросит ли Александр, 8.09.1991 пить? Заранее спасибо. Ответ напишу, честно.

Вспомнилось. Как оказывается порой Ангел-Хранитель нам помогает. Случай первый. Лето. Я с подружкой купаюсь на речке. Плавать мы тогда путём не умели, а потому барахтались на берегу. Из присмотра - десятилетний брат. Мы тогда заметили симпатичного мальчика и решили устроить догонялки. Вернее, кто быстрее добежит в воде до этого мальчика. А тот услышал и начал отплывать в сторону. Вроде бы совсем недалеко от берега, но там оказалась яма. Так мы и пошли на дно: я - первая, а она вслед за мной. Помню ужас, дикий страх и то, как не хватало воздуха, темноту. Барахтаешься в надежде то ли выплыть, то ли оттолкнуться от дна. А дна нет. И сверху подружка давит на голову, тем самым опуская вниз. То время, что я барахталась, показалось вечностью. Сначала вытащили подругу, потом меня. Я весь день потом молчала. А брат до сих пор запрещает мне заплывать на глубину, сколько времени прошло. Случай второй. Летом я отдыхала у тётушки. В тот год она работала на свиноферме. Ну, и меня порой брала с собой. Лет восемь мне было. И как-то она отвлеклась, а я шагнула и не заметила открытый канализационный люк. На моё счастье, он был заполнен. Я успела вдохнуть воздух и уйти с головой. - Поворачиваюсь, тебя нет, - рассказывала тётя. - И люк открыт. Кинулись, выловили, отмыли и обсушили. Родители до сих пор об этом ничего не знаю. И третий. Мне было десять лет, за мной присматривала двоюродная сестра. Ей тогда было шестнадцать. Собрались они с подружками погулять, ну и меня взяли. Гуляли за селом. А там старый заброшенный элеватор. Решили обследовать. Одна подружка осталась внизу, а мы втроём поднялись. Помню огромную высоту, практически пустоту под ногами - всё было ветхая, ступить некуда - ямы, шаткости и голубей, выпархивающих из-под ног. В какой-то момент я этих птиц испугалась, плюс было довольно темно, а позади раздался какой-то шорох. Девчонки-то были впереди. Успела только вскрикнуть, и понять что одна нога проваливаются в пустоту. Там не было сваи (или как это называется?). Так бы и полетела, если бы меня сзади не удержали за шкирку. Оставшаяся девчонка заскучала, решила всё же подняться и напугать нас. Шла тихо-тихо, чтобы никто не заметил. И вовремя всё заметила: как ребёнок шарахается в сторону от птица, как наступает не туда. Как мы там удержались - не понимаю, но спасибо ей. Вообще всем им спасибо. Уберегли.

А в общем-то, был май. Пятое мая целовало меня на сонном вокзале в щеки и губы. День был обычен: документы из дома для работы, автобус и часы, показывающие девять утра. Даже время запомнила. Парадоксальная, отвратительная особенность моей памяти – такие дни я запоминаю поминутно. А потом был звонок мамы и всего одна фраза: «Тётю Олю зарезали». Сколько там секунд до осознания, полминуты до первого всхлипа. Время течёт медленно, густым сиропом. Я хватаю сигарету, распахиваю окно, валерьянка и отчаянная нужда в близких сейчас. В эту минуту. Тётя Оля. Лёля. «Лёля,жалейку!». Мне три года, я ещё не хожу – большая печаль нашей маленькой семьи. Мы с Лёлей сидим у печки, жмёмся поближе в зимний вечер и совершенно негрустно выводим: «Ты заболеешь, я приду, боль разведу руками. Всё я сумею, всё я смогу, сердце моё не камень». Тётя Оля провожала меня в школу, учила писать, забирала потом на лето и лечила разбитые в кровь коленки. Она просто была рядом и окружала меня, всеобще признанно гадкого утёнка такой любовью, какой обычно окружают своих детей матери. Лишь в четырёх я была так уверена: мама, папа, дедушка и тётя Оля. Тётя Оля сделала для меня очень много, вытащила из тяжелейшего отчаяния. Она просто была. Доброй, настоящей, сильной. Тяжёлые годы, голод – настоящий, четверо детей на руках, один из них – приёмный. Золотые руки, большое сердце. Она из тех, для кого бывших родственников не бывает, будь то невестки или зятья. Нас так много осиротело - четверо детей, пятеро внуков, братья и сёстры, племянники. Знаете, есть такие люди-скрепочки, на них семья держится? Вот тётя была такой. А потом её не стало. Её убил тот, кому она долгое время помогала – даже как-то вылечила. Просто сказал своим собутыльникам, что убьёт. И пошёл. Тётя не добежала до своих овчарок на цепи пару шагов, хваталась руками за нож. В ту, последнюю ночь, когда её убивали, она мне снилась. Прощалась, наверное. А я всё повторяла, что туда нельзя, хотя и сама не понимала, о чём речь. Я не смогла быть на похоронах – жизнь иногда бывает слишком нескладной. Десятого апреля я пообещала, что навещу её летом. Кто знал, что больше никогда мы не встретимся. Незадолго до смерти она собирала вокруг себя близких, тех, кого не видела давно – племянницу, уехавшего далеко сына. Нашла даже бывшего мужа, отца младшей дочери. Как хорошо, что у Иришки теперь есть общение с отцом. Как я виню себя за то, что в последний год мы практически не общались. Просто обиды, просто расстояние, а может, ещё что-то. Молодость, будь она неладна, не делает скидок на возраст. Ей было всего шестьдесят. Светлая вам память, тётушка Оля. Ваш лягушонок бывал порой жесток, порой обидчив, но всегда, всегда любил вас.

Ладно, представим такую встречу, По-деревенски накрытый стол, Пьяный, шальной азиатский вечер Словно расстрел – взгляды в упор. Эти сто грамм – ни черта не выход, Годы прошедшие не отмолить. Годы как громкий, единственный выхлоп В этой дремотно-блаженной тиши. Что? Седина? Так не первая, всё же Ты и морщин-то уже не застал, Мама не станет к приезду моложе, В нас её яркий, волшебный запал. Эти сто грамм – ни черта не выход, Так, избавленье от чувства вины. Мы-то и лжем, намеренно тихо Будто в ночи слова не слышны. Ладно, представим такую встречу, По-деревенски накрытый стол, Мамины руки на крепкие плечи «Здравствуй, сынок. Долго ж ты шёл». *** В прядках ветвей запутались птицы, шпильками да заколками, воздух такой, что им не напиться, дышишь – а толка нет. месяц висит неоновой «С», выпавшей из алфавита, и убегают в таинственный лес звёзды лучами софитов. сесть бы, как в детстве, на дряхлый забор, (доски шатаются зубом молочным) в сердце вложить, как в мешочек, вор улицы бег проточный. небо, уснувшее надо мной, мирность осенней ночи, я сохраню под левым ребром, в самом своём средоточии.

Долгое время не снились кошмары, уже расслабилась, а тут ... Снится, что приехала в какой-то город работать. Вечером возвращаюсь с работы, вечер уже, сумерки. Я иду по какому-то проулку, явно дворами, разговариваю с мамой по телефону. Заворачиваю за угол дома и вижу, как компания парней удерживает девушкой. В руках то и дело мелькают ножи, у девчонки уже порезы видны. Я замолкаю и тут же делаю шаг назад, надеясь остаться незамеченной. Один из преступников поворачивается и замечает меня, но я уже бегу. Прихожу домой и понимаю, что мне нужно бежать. Наскоро собираю какие-то вещи, бегу в интернет-кафе и отправляю анонимное письмо в полицию, где описываю произошедшее. Потом еду на вокзал, покупаю билет. До отправления мне остаётся минут сорок и я захожу в ближайшую забегаловку. Я уже почти спокойна, верю, что меня не найдут, но тут вижу за соседним столиком одного из бандитов. Тихо встаю, выходу из здания и начинаю бежать, но не к людям, а в какую-то лесопосадку. Слышу шаги за собой, вижу впереди ту же компанию и резко останавливаюсь. Думаю: "Все равно догонят, так что тянуть." Поворачиваюсь к преследователю и с улыбкой иду к нему. Проснулась испуганной.

А, впрочем, ладно – в шестьдесят седьмом, греть руки, замороженные осенью, и плакать невпопад о том, как предали, недолюбили, бросили. плыть мячиком в стеклянной глади луж, ах таня-таня, вечно нас теряет - мы, знаешь, ли тот самый куш, который проигравший забирает. признайся, наконец, Мы к чёрту не нужны Ни этой осени, ни городу, ни людям Сугубо лишь друг другу мы важны, На большее надеяться не будем. А, впрочем, ладно В шестьдесят седьмом, Дышать на стёкла, замороженные утром И улыбаясь, промолчать о том, Что мы друг другом, видимо, простужены.

Остро пахло этаким советским В доме с покосившимся забором. Продали его, как детство Втихомолку, просто, без укоров… Ну, а помнишь битую посуду, Сковородки выщербленное дно? Дом – не дом, а так, скорей, лачуга? Перед совестью-то всё одно… Фотографий несвятые лики, Сочиненья Канта и Дюма. Или, вспомни, утренние блики Из разбитого мальчишками окна. Сухари из дедушкиной печки – Не было потом нигде вкусней, Синий, загустевший в небе вечер – Это было просто, без затей. Или, знаешь, спелую клубнику Прямо с грядки – правильнее так, Писем и газет большую кипу, Старый, битый временем пиджак? Платяного шкафа дух нетленный, Где костюмы бабушек и мам, А в трюмо – вишневое варенье, За него я многое теперь отдам. Ящик для газет, покрытою ржою, Колченогий стульчик-инвалид «Ты да я, да мы с тобою» - Весело по радио хрипит. В детство мы вернулись бы едва ли, Только сердце все равно болит, Мы не дом, мы что-то большее отдали, Не вписавшись в жизненный лимит.

Пекли пироги. Строгое разделение труда: я замешиваю тесто, мама - делает всё остальное. Замесила тесто, пошла спать. На утро смотрю - большущий пирог . Ну, я и подошла к маме. - Тесто сё на пирог ушло? Мама отвечает. - Остатки в холодильнике. - Нет, я поняла, а тесто всё ушло? Мама, закипая. - Нет, остальное в холодильнике. И я в третий раз: - Ты всё тесто истратила? И вроде бы и слышала, и, кажется, понимала... Ну, наверное, не проснулась просто. Хотя странные взгляды мне были обеспечены.

Мама, мы взрослые люди, давай разопьём… Взрослые, люди, играющие вечный фарс, Мама, давай наконец разберём - Где же игра наша не задалась. Я ведь могла прозвучать, как струна налету, Верный аккорд, музыка без прекрас, Я ведь могла бы… уже не смогу, Заражена любовью, похоже, от вас. Ты меня слишком любишь. Скажи зачем? Все эти взгляды больные, слова невпопад? Сотни решений одной из моих проблем , Ваша обитель – мой милый, желанный ад. Мама, ведь я ужасна, любовь как тиски, Не задохнуться бы, слушая хруст костей, Я всё сбегаю, прямо к тебе в силки, Кто же из нас охотник, хозяин всех этих сетей? Мама, мы взрослые люди. Горчит вино, Да, с алкоголем легко и пряно, Ты всё так смотришь, заботливо и пьяно, Мама, до нас уже решено – Кто кого любит, целует в пылающий лоб, Кто кого мучит, а может быть, и спасает. Ты меня слишком любишь, и, видит Бог, Это меня по жизни и защищает.

У нас кошка спит только на родительской кровати, на папиной стороне. На все попытки выгнать её, например, когда застилают постель она отвечает ледяным презрением, молчит и не двигается с места. Не царское это дело, обращать внимание на такие мелочи. Был у нас кот Кирюха, так тот спать домой приходил только в особенно слякотные вечера. И сразу же, с грязными мокрыми лапами на чистые простыни.

У меня только один друг-мужчина. Хотя, скорее всего, друг-мальчик, так как младше меня. Он для меня, как младший брат, и хоть мы на расстоянии, общаемся очень часто. Да, напрягает то, что делится личными подробностями. Отношения с девушкой, с родителями и прочее. Но дружба это и подразумевает. Хотя тут случай нестандартный, мы с ним не видимся. Если бы жили ближе, неизвестно как получилось бы. Был друг рядом, но как-то это сошло на нет, из-за ревности его девушки. Жаль, конечно. Сейчас не общаемся вообще, уже около года.

Я всегда стеснялась ловить должников и требовать у них назад свои деньги. Нет, конечно, умом-то я всё понимала, но как-то и стыдно было, и не хотелось хорошего человека в неудобное положение ставить. Он же всё помнит, только денег нет. Ага, дурочка наивная. Жили мы в общаге, на продукты скидывались раз в неделю. Соседка меня вечно по поводу денег "завтраками" кормила. Под конец месяца я подсчитала деньги, потраченные на соседку, прибавила одолженные суммы и на просьбу дать сигаретку до завтра, ответила отказом. Мне эта потраченная нехиленькая сумма тоже лишней не будет.

Помню, в Ярославле был "Ё-Бар". Когда подвыпившие пассажиры заказывали такси, название звучало не совсем цензурно. А у нас, за углом универа, была рюмочная "Ёрш". В Костроме ночной клуб "ЖИР". Вроде бы, аббревиатура слогана заведения "Живи и Радуйся". Кафе "Рога и копыта", "Дорогая, буду поздно".

Открытки храню трепетно, как и фото - они у меня в специальном ящичке, в заветном месте. Письма (их не так уж много) вместе с фото. А смски... Эх, память у телефона слабенькая, приходится удалять.