Продолжи цитату цитатой - 61

[Кокон шелкопряда 59 102]

18 минут назад, Удивительное рядом сказал:

Да здравствует наш Карабас удалой,
Уютно нам жить под его бородой,
И он никакой не мучитель,
А просто наш добрый учитель.

Не смейте забывать учителей.

Они о нас тревожатся и помнят.

И в тишине задумавшихся комнат

Ждут наших возвращений и вестей.

Им не хватает этих встреч нечастых. И, сколько бы ни миновало лет,

Случается учительское счастье

Из наших ученических побед.
 

Андрей Дементьев

[Флер де Лиз 165 527]

35 минут назад, Кокон шелкопряда сказал:

Не смейте забывать учителей.

Они о нас тревожатся и помнят.

И в тишине задумавшихся комнат

Ждут наших возвращений и вестей.

Им не хватает этих встреч нечастых. И, сколько бы ни миновало лет,

Случается учительское счастье

Из наших ученических побед.
 

Андрей Дементьев

Вся гордость учителя в учениках в росте посеянных им семян. 

Д. И. Менделеев

[Удивительное рядом 64 280]

14 часов назад, Флер де Лиз сказал:

Вся гордость учителя в учениках в росте посеянных им семян. 

Сеятель знанья на ниву народную!
Почву ты, что ли, находишь бесплодную, Худы ль твои семена?
Робок ли сердцем ты? слаб ли ты силами?
Труд награждается всходами хилыми, Доброго мало зерна!

Некрасов

[Флер де Лиз 165 527]

9 минут назад, Удивительное рядом сказал:

Сеятель знанья на ниву народную!
Почву ты, что ли, находишь бесплодную, Худы ль твои семена?
Робок ли сердцем ты? слаб ли ты силами?
Труд награждается всходами хилыми, Доброго мало зерна!

Некрасов

Мышки-малютки не спят всю зиму, как сурки или хомяки.

От долгого сна они худеют, им становится холодно. Тогда они просыпаются и берутся за свои запасы.

Пик спал спокойно: ведь у него было два полных погреба зерна.

В. Бианки "Мышонок Пик"

[Удивительное рядом 64 280]

6 минут назад, Флер де Лиз сказал:

Пик спал спокойно: ведь у него было два полных погреба зерна.

Я всегда довольствовалась тем, что у меня было, и словно белка прятала свои жёлуди. Иногда желудей было больше, иногда меньше. Но еще не было случая, чтобы у меня не осталось ни одного!

Одри Хепбёрн

[Флер де Лиз 165 527]

4 минуты назад, Удивительное рядом сказал:

Я всегда довольствовалась тем, что у меня было, и словно белка прятала свои жёлуди. Иногда желудей было больше, иногда меньше. Но еще не было случая, чтобы у меня не осталось ни одного!

Одри Хепбёрн

Она осторожно пошарила в дупле и вынула кусок берёзовой коры. Под корой оказалась подушечка из сухого сена. Под сеном слой сухих дубовых листьев. Женя вынула листья, заглянула в дупло и шёпотом попросила:

– Дедушка, у тебя есть спички? Там темно.

Чиркнула спичка. Женя смотрела не отрываясь, пока огонёк не погас.

– Ну, что там, Женя? – не вытерпел дедушка.

– Ой, дедушка! Там лежат… жёлуди! Смотри!

Один за другим она вынула и разложила на пеньке восемь желудей и две крошечные чашечки. Четыре жёлудя были большие, длинненькие, а четыре – поменьше. Все крепкие. Красивые. Коричневые.

– Ну вот, – сказал дедушка. – Ты думала – скатерть-самобранка, а оказалось – жёлуди.

– Ну и что ж, дедушка! Они же волшебные! Восемь волшебных желудей… Дедушка, а Кукушка… Почему она восемь раз кричала «ку-ку»? И желудей восемь… Ох ты-ы-ы! Так она же, наверное, знала!

Ю. Дьяконов "Восемь волшебных желудей"

[Изморозь 31 571]

Только что, Флер де Лиз сказал:

 

– Ну и что ж, дедушка! Они же волшебные! Восемь волшебных желудей… Дедушка, а Кукушка… Почему она восемь раз кричала «ку-ку»? И желудей восемь… Ох ты-ы-ы! Так она же, наверное, знала!

Ю. Дьяконов "Восемь волшебных желудей"

Песен, ещё ненаписанных, сколько?

Скажи, кукушка, пропой

В городе мне жить или на выселках?

Камнем лежать

Или гореть звездой, звездой?

Кино.

[Флер де Лиз 165 527]

1 минуту назад, Изморозь сказал:

Песен, ещё ненаписанных, сколько?

Скажи, кукушка, пропой

В городе мне жить или на выселках?

Камнем лежать

Или гореть звездой, звездой?

Кино.

Далекий зов кукушки
Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни
Перевелись поэты.

Мацуо Басё 

[Изморозь 31 571]

5 минут назад, Флер де Лиз сказал:

Далекий зов кукушки
Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни
Перевелись поэты.

Мацуо Басё 

— Доброе утро» — сказал Никифор. — Написал замечательные стихи.

— О чем? — спросил начальник литстранички. — На какую тему? Ведь вы же знаете, Трубецкой, что у нас журнал...

Начальник для более тонкого определения сущности «Гигроскопического вестника» пошевелил пальцами.

Трубецкой-Ляпис посмотрел на свои брюки из белой рогожки, отклонил корпус назад и певуче сказал:

— «Баллада о гангрене».

— Это интересно, — заметила гигроскопическая персона, — давно пора в популярной форме проводить идеи профилактики.

Ляпис немедленно задекламировал:

Страдал Гаврила от гангрены,

Гаврила от гангрены слег..

 

Двенадцать стульев.

Изменено 10 Декабря 2022 пользователем Изморозь

[Флер де Лиз 165 527]

42 минуты назад, Изморозь сказал:

Баллада о гангрене

Москва в грязи, всё больше в огнях – в ней странным образом уживаются два явления: налаживание жизни и полная её гангрена. В центре Москвы, начиная с Лубянки, Водоканал сверлил почву для метрополитена. Это жизнь. Но метрополитен не будет построен, потому что для него нет никаких денег. Это гангрена. Разрабатывают план уличного движения. Это жизнь. Но уличного движения нет, потому что не хватает трамваев, смехотворно – 8 автобусов на всю Москву. Квартиры, семьи, ученые, работа, комфорт и польза – всё это в гангрене. Ничто не двигается с места. Всё съела советская канцелярия, адова пасть. Каждый шаг, каждое движение советского гражданина – это пытка, отнимающая часы, дни, а иногда и месяцы. Магазины открыты. Это жизнь, но они прогорают, и это гангрена. Во всём так. Литература ужасна.

М. А. Булгаков "Под пятой"

[Кокон шелкопряда 59 102]

 

4 минуты назад, Флер де Лиз сказал:

Москва в грязи, всё больше в огнях – в ней странным образом уживаются два явления: налаживание жизни и полная её гангрена. В центре Москвы, начиная с Лубянки, Водоканал сверлил почву для метрополитена. Это жизнь. Но метрополитен не будет построен, потому что для него нет никаких денег. Это гангрена. Разрабатывают план уличного движения. Это жизнь. Но уличного движения нет, потому что не хватает трамваев, смехотворно – 8 автобусов на всю Москву. Квартиры, семьи, ученые, работа, комфорт и польза – всё это в гангрене. Ничто не двигается с места. Всё съела советская канцелярия, адова пасть. Каждый шаг, каждое движение советского гражданина – это пытка, отнимающая часы, дни, а иногда и месяцы. Магазины открыты. Это жизнь, но они прогорают, и это гангрена. Во всём так. Литература ужасна.

М. А. Булгаков "Под пятой"

Чтоб людям при хворях уверенно жить и лечиться,

Ищите, ребята, смелее к наукам ключи.

У нас же воистину есть у кого поучиться,

Ведь рядом же часто первейшие в мире врачи.
 

Эдуард Асадов

[Флер де Лиз 165 527]

13 минут назад, Кокон шелкопряда сказал:

 

Чтоб людям при хворях уверенно жить и лечиться,

Ищите, ребята, смелее к наукам ключи.

У нас же воистину есть у кого поучиться,

Ведь рядом же часто первейшие в мире врачи.
 

Эдуард Асадов

А видишь того, в конце вагона, с книжкой? Знаешь, почему он улыбается? Думаешь, у него ничего не болит и рентген ему никогда не делали? Делали. И болит. Сердце болит. Душа болит, хотя не нашли её патологоанатомы до сих пор. И генетики не нашли. И даже врач-лаборант в эритроцитах и тромбоцитах не узрел. И в моче ничего, кроме фосфатов и уратов, нет. А душа болит у него. А он – улыбается. Потому что врач. Видишь, опять улыбнулся? Он как раз эту фразу сейчас прочитал. И хотя у него те же фосфаты, ураты, почечная колика, зрение, жена и бабушка третий год не ходит, он знает: весь мир – больница. Огромная многопрофильная больница. Со своим приёмным покоем, профильными отделениями, смотровыми, цистоскопическими, рентгенкабинетами и лабораториями, операционными и палатами интенсивной терапии. С моргом и подвалами. С техническими службами и администрацией. С Королями и Шутами, Принцами и Нищими, Повитухами и Могильщиками. Весь мир – больница. И все мы в ней – пациенты.

Поэтому и улыбаются врачи там, где тебе не смешно. И плачут от счастья тогда, когда ты радуешься. И костюмеры у них свои и режиссёры, сантехники и осветители. И болит у них, как у тебя. Душа болит. Потому что пока душа болит – значит, жив. Он жив, ты жив. И я жива. И весь мир.

Т. Соломатина "Акушер - ха!"

[Изморозь 31 571]

4 минуты назад, Флер де Лиз сказал:

 болит у них, как у тебя. Душа болит. Потому что пока душа болит – значит, жив. Он жив, ты жив. И я жива. И весь мир.

Т. Соломатина "Акушер - ха!"

Я несла свою Беду по весеннему по льду.

Надломился лед — душа оборвалася,

Камнем под воду пошла, а Беда, хоть тяжела, —

А за острые края задержалася.

А за острые края задержалася.

И Беда с того вот дня ищет по свету меня.

Слухи ходят вместе с ней с Кривотолками.

А что я не умерла, знала голая ветла

И еще перепела с перепелками.

В. Высоцкий.

Изменено 10 Декабря 2022 пользователем Изморозь

[Флер де Лиз 165 527]

10 минут назад, Изморозь сказал:

Я несла свою Беду по весеннему по льду.

Надломился лед — душа оборвалася,

Камнем под воду пошла, а Беда, хоть тяжела, —

А за острые края задержалася.

А за острые края задержалася.

И Беда с того вот дня ищет по свету меня.

Слухи ходят вместе с ней с Кривотолками.

А что я не умерла, знала голая ветла

И еще перепела с перепелками.

В. Высоцкий.

Для разнообразия мелькнет в бурьяне белый череп или булыжник; вырастет на мгновение серая каменная баба или высохшая ветла с синей ракшей на верхней ветке, перебежит дорогу суслик, и – опять бегут мимо глаз бурьян, холмы, грачи…

А. П. Чехов "Степь"

[Изморозь 31 571]

6 минут назад, Флер де Лиз сказал:

Для разнообразия мелькнет в бурьяне белый череп или булыжник; вырастет на мгновение серая каменная баба или высохшая ветла с синей ракшей на верхней ветке, перебежит дорогу суслик, и – опять бегут мимо глаз бурьян, холмы, грачи…

А. П. Чехов "Степь"

Вечер этого дня я провел у Менандра, и мы оба долго и горько плакали. Чтоб утешить меня, он начал читать корреспонденцию из Екатеринославля, в которой чертами, можно сказать, огненными описывались производимые сусликами опустошения, но чтение это еще более расстроило нас.

Салтыков-Щедрин М. Е., Дневник провинциала в Петербурге, 

[Флер де Лиз 165 527]

2 минуты назад, Изморозь сказал:

Вечер этого дня я провел у Менандра, и мы оба долго и горько плакали. Чтоб утешить меня, он начал читать корреспонденцию из Екатеринославля, в которой чертами, можно сказать, огненными описывались производимые сусликами опустошения, но чтение это еще более расстроило нас.

Салтыков-Щедрин М. Е., Дневник провинциала в Петербурге, 

— Господа, давайте анатомировать суслика! — предложил письмоводитель предводителя дворянства, Некричихвостов.

Охотники сели на траву, вынули перочинные ножи и занялись анатомией.

— Я в этом суслике ничего не нахожу, — сказал Некричихвостов, когда суслик был изрезан на мелкие кусочки. — Даже сердца нет. Вот кишки так есть. 

А. П. Чехов "Петров день"

[Изморозь 31 571]

55 минут назад, Флер де Лиз сказал:

— Господа, давайте анатомировать суслика! — предложил письмоводитель предводителя дворянства, Некричихвостов.

Охотники сели на траву, вынули перочинные ножи и занялись анатомией.

— Я в этом суслике ничего не нахожу, — сказал Некричихвостов, когда суслик был изрезан на мелкие кусочки. — Даже сердца нет. Вот кишки так есть. 

А. П. Чехов "Петров день"

Наконец, когда кончилась вся анатомия и, неоднократно встряхнув тюфячий чехол, нашли, что ничего не гремит, сложили все деньги на стол и принялись считать.

Достоевский Ф. М., Господин Прохарчин,

[Флер де Лиз 165 527]

8 минут назад, Изморозь сказал:

Наконец, когда кончилась вся анатомия и, неоднократно встряхнув тюфячий чехол, нашли, что ничего не гремит, сложили все деньги на стол и принялись считать.

Достоевский Ф. М., Господин Прохарчин,

Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот... Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот... Ого! за тысячу перевалило... 

"Ревизор"

[Изморозь 31 571]

3 минуты назад, Флер де Лиз сказал:

Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот... Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот... Ого! за тысячу перевалило... 

"Ревизор"

Дульчин (взяв револьвер). Прощай, жизнь! (Садится к столу.) Без сожаления оставляю я тебя, и меня никто не пожалеет; и ты мне не нужна, и я никому не нужен. (Осматривает револьвер.) Как скоро и удовлетворительно решает он всякие затруднения в жизни. (Открывает стол.) Написать несколько строк?.. Э! Зачем! (Взглянув в ящик.) Вот еще денег немножко, остатки прежнего величия. Зачем они останутся? Не прокутить ли их, или уж не затягивать? (Подумав несколько, бьет себя по лбу.) Ба! Глафира Фирсовна!

Глафира Фирсовна. Что, батюшка? Да ты застрелился или нет еще?

Дульчин. Нет еще, черт возьми, а надо бы! Да это еще не уйдет от меня. Попробую еще пожить немного. Глафира Фирсовна, у Пивокуровой много денег?

Глафира Фирсовна. Миллион.

Дульчин. Сватай мне вдову Пивокурову!

Глафира Фирсовна. Давно б ты за ум взялся.

Дульчин. Вези меня к ней сейчас. (Встает)

А.Н. Островский.

Изменено 10 Декабря 2022 пользователем Изморозь

[Флер де Лиз 165 527]

2 минуты назад, Изморозь сказал:

 Глафира Фирсовна, у Пивокуровой много денег?

 

Глафира Фирсовна. Миллион.

 

Дульчин. Сватай мне вдову Пивокурову!

 

Глафира Фирсовна. Давно б ты за ум взялся.

 

Дульчин. Вези меня к ней сейчас. (Встает)

А.Н. Островский.

Вот, видишь ты, дело какого роду: она вдова и с большим капиталом, от этого самого и скучает.

Он же

[Изморозь 31 571]

4 минуты назад, Флер де Лиз сказал:

Вот, видишь ты, дело какого роду: она вдова и с большим капиталом, от этого самого и скучает.

Он же

Это была богатая купеческая вдова, некогда воспитанная, по воле родителей, в каком-то пансионе и потом, тоже по воле родителя, выданная за купца с бородою, который, впрочем, умер от удара, предоставив супруге три фабрики и до миллиона денег.

Писемский А. Ф., Тюфяк

[Флер де Лиз 165 527]

15 минут назад, Изморозь сказал:

Это была богатая купеческая вдова, некогда воспитанная, по воле родителей, в каком-то пансионе и потом, тоже по воле родителя, выданная за купца с бородою, который, впрочем, умер от удара, предоставив супруге три фабрики и до миллиона денег.

Писемский А. Ф., Тюфяк

Восемь лет выжила Марья Гавриловна с ненавистным мужем. Что мук стерпела, что брани перенесла, попреков, побоев от сурового старика. Тому только удивляться надо, как жива осталась… Восемь лет как в затворе сидела, из дому ни разу не выходила: старый ревнивец, под страхом потасовки, к окнам даже запретил ей подходить. Только и жила бедная памятью о милом сердцу, да о тех немногих, как сон пролетевших, днях сердечного счастья, что выпали на ее долю перед свадьбой. Истаяла вся, стала худа, желта и совсем опротивела мужу. Макар Тихоныч ядреных, дородных любил. Совсем одичала Марья Гавриловна, столько лет никого не видя окроме скитских стариц, приезжавших в Москву за сборами. Других женщин никого не позволялось ей принимать. 

П. И. Мельников-Печерский "В лесах"

[Удивительное рядом 64 280]

36 минут назад, Флер де Лиз сказал:

Восемь лет выжила Марья Гавриловна с ненавистным мужем. Что мук стерпела, что брани перенесла, попреков, побоев от сурового старика. Тому только удивляться надо, как жива осталась… Восемь лет как в затворе сидела, из дому ни разу не выходила: старый ревнивец, под страхом потасовки, к окнам даже запретил ей подходить.

Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная, что и унять ее нельзя.

Лесков

[Флер де Лиз 165 527]

2 часа назад, Удивительное рядом сказал:

Развернулась она вдруг во всю ширь своей проснувшейся натуры и такая стала решительная, что и унять ее нельзя.

Лесков

А это Шура. Симпатичная, но, к сожалению, активная.
Когда-то ее выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.

"Служебный роман"

[Удивительное рядом 64 280]

1 час назад, Флер де Лиз сказал:

Когда-то ее выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно.

- От так вот, Катюш: всё производство, общественные нагрузки, самообразование... Никакой личной жизни!

"Афоня"